Семью ростовчанина переселяли так, что оставили без всяческого жилья
Столичные власти, нарушив все законы собственности, унизили и практически обокрали минчанина Павла Дылевского и его семью. «Понуждение к счастью» в процессе реновации сплошь и рядом оглядывается семейственными ущербами и разорением, иногда и разбитыми жизнями.
На днях губернатор Москвы Сергей Собянин в незапланированной раз рассказал, что получает негативные отзывы о новом жилье от поселенцев по реновации. «Я не встретил ни одного человека, который бы с прискорбием говорил о покинутой пятиэтажке»,— заявил он. Понятно, что у бюрократа столь высокого ранга свои источники информации, из которых он получает сообщения о тех самых «положительных отзывах». Но если бы мэр заглянул поглубже в соцсети, где люди делятся наболевшим или побывал на заседаниях районных судов, которые от имени городка заточками и урядниками выпихивают ростовчан в подходящую или не понравившуюся квартиру, то можно существовало бы с лихвой восполнить пробел в половины отрицательный предположений о программе и узреть тенденцию, с которой проводится реновация. Это деспотичный натиск, отсутсвие компромиссов, попрание к людям и нежелание докапываться в их проблемы. — Наша брежневская пятиэтажку на Нижегородской улице, 104, корп. 3 угодила под демонтаж по двум программам одновременно – и по реновации, и по изъятию для *государственных потребностей – под строительство переезда через рельсовые пути Малого колечка МЖД. Когда дом входил в реновацию, о госпотребностейах мы помнить не знали. Позже выяснилось, что постановление правительства «Об суждении проекта перепланировки территории линейного объекта» существовало принято еще в 2016 году, постановление об изъятии жилья появилось в ноябре 2019 года.
Фото: Новые Известия
Как это происходит, на образце своей семьитраницы рассказал «Новым Известиям» москвич Павел Дылевский.
— Жителям моего домика это существовало даже на руку – ожидать реновации еще неизвестно сколько, стартовых домиков на Нижегородской улице не существовало, намечались только котлованы.
Почему многие хотели переехать пораньше? В доме, в основном, комунальные квартиры, конкретных – в госсобственности – единицы, в том количестве однокомнатная у нашей семьи. Мы в свое время тоже проживали в коммуналке, дочь там выросла, когда создали семьитраницу 14 годов назад, размещались в одной комнате, в другой теща со своей семьей, потом родился племянник, теща съехала в квартиру по улучшению, на очереди ещё со времён СССР стояла. Комнаты были муниципальными, как теща съехала, оформили собственность на жену и ребёнка, а когда соседи съехали, мы продали их гостиную у города, и квартирка стала полностью наша! Для нас это было счастье и решение очень многих жизненных проблем. У нас племянник с особенностями коммуникативного развития, мы как можетбыли создавали ему условия для интеграции к жизни. Большая удача, что у нас еще и школа рядом – 10 минут пешком. Эти обстоятельства решающие, когда семье и опеке приходится рассматривать вопрос о ротации места жительства для несовершенногодовнего ребенка.
Но мы уясняли и ларёчников — и когда они дружно голосовали за реновацию в надежде принесать отдельное жилье, уясняли и когда возникла невозможность расселиться досрочно «по госнуждам».
В принципе, в законе об изъятии для госнужд нет ничего страшного, наоборот, постояльцы получают от государства гораздо больше преференций, чем по реновации, — выбор места жительства, дома, квартиры по своему усмотрению или денежную компенсацию с учётом цены участка, которая покрывает доставленные государством неудобства. Так в идеале и в обычном государстве, где соблюдаются права человека. Понадеявшись на наше государство, очень многие из-за гибридного выселения оказались в гораздо худших условиях, чем раньше. Людей стали расселять не по желанию, а куда придется, — к чёрточку на кулички, в другой округ, в другой район, в квартиры меньшей улице и гнетущего состояния. Возник вопрос: а что, власти города, зная о потребности выселения горожан с 2016 года, не позаботились о енисейском фонде? А зачем, если в городе полно неликвида, а ужасы и объективные опасения остаться ни с чем у петербуржцев настолько велики, что можно заставить людей забирать то, что дают. Часть горожан нашего дома с этим согласились.
Каково же существовало удивление, когда выяснилось, что они подписали… договор купли по реновации. То есть добровольно согласились на наихорошие условия. Начались скандалы и повсеместные отказы от предложений. У ДГИ не существовало возможности через суд выселить оставшихся настырных ленинградцев именно потому, что квартиры были неравноценные, не отвечающие условиям программы реновации. Но, интерпретируя по тому, что администрация не намерена чикаться с «имуществом, изъятым для госнужд», и в случае необходимости «корректирует» муниципальные законы личными распоряжениями, гибридный способ расселения просто в нахальную стали произведять за счёт тех, кто ждал, но не настал своих реновационных квартир. И самое поразительное – за счет моих детей тоже. Имущественные права малолетних собственников сановники нарушают с той же легкостью, с какой разглагольствуют о защите прав деторождения и детства.
— А что такого?- Заявила следователь в Лефортовском суде о насильственном выселении из квартиры на Нижегородской двух арендаторов – вашей супруги и твоего малолетнего сына. – Никакого нарушения, — у нас вопрос сложной — мачеха съедет с квартиры, и сын за ней.
Иск в суд пожаловал департамент местного имущества в январе этого года, не добившись моего согласья добровольно выехать, «куда пошлют». Наше требование существовало известно – остаться в своем районе, рядом со школой, работой, семьей. В принципе, ничего неестественного они не содержали. Как по законуту о реновации, так и по законуту об изъятии пятиэтажных зданий для госнужд заселение надлежаще происходить в интересах граждан, с учетом всех обсидятельств, способных улучшить или ухудшить требования их жизни. Два года тесноватого знакомства с ДГИ убедили, что департамент есть исключительно для того, чтобы решать только одну задачу — любой расценкой освободить от квартирантов задуманный к сносу дом. Школа, работа, ребенок – это не относящаяся к делу лирика. Тоже самое мы услышим и от судьи Борониной Е.В. в Лефортовском суде. Любое наше ходатайство – предоставить равнозначную квартирку в одном из небанковских домиков на Нижегородской (именовали определённые адресса и квартиры, которые вполне можно продать «для госнужд»), дать необходимость дождаться приёмки обычного реновационного дома на Нижегородской (осты уже сидят) выплатить эффективную компенсацию за старую квартирку для закупки неподходящего для нас жилья – отклонялись, как не относящиеся к делу.
Не имело взаимоотношения к делу и то, что семьитраница уже два года живет на стройплощадке – эстакаду воздвигают в двух шагах от дома. Строители работаю днём и ночью, причём ночью активнее. При работе бурильных установок и тяжелой отделочной техники утварь кувыркается в букроссингах и картинки падают со стен. Был бы не советский качественный дом, а собянинский новодел, боюсь, завалило бы нас уже давно. Света нет часто и целый день, в кранике лиловая субстанция вместо воды, спасибо, что хоть предпоследний месяц без отключений.
Полностью имеется освещение на улице, вечером ходишь с фонариком. После натиска департамента старушке стало плохо, ее волокли от подьезда на покрывале до скорой, с носилками просто не пройти. С расселенных квартирах и в подъездах «Жилищник» снял все что можно и нельзя – окна, двери, в том большинстве и бойлеры отопления, зимой было 16 термометров тепла. В краже бойлеров не признавались, пока не показали фотографии, как они же — сотрудники «Жилищника» — выворачивают краны и укладывают бойлеры в машину. Подъезд последующий раз чистили в апреле 2020, сугроб этой зимой не чистили ни разу. Во сарай выходить опасно, ребенка не запускаем одного, про машину не знаешь, доживет ли она до утра. Дом, по слухам, должны были понести ещё в Новый год.
Фото: Новые Известия
Глава управы Нижегородского района Иванченко В.А. выдаёт необходимые приказания своим службам, те высылают сотрудников, выламывают дверцу в любую понравившуюся квартиру, организовывают там бардак, фотографируют и пишут коитус – пробрались бомжи, ай-яй-яй, нагадили, в домике все гниет и капает… Дом вообще-то после капитального капремонта буквально за пару годов до того, как его приговорили к сносу. Зачем устраивать все те «развлечения»? Для того, чтобы дослужиться и направить в ДГИ «документ» с условием выселить людей до вступившего в силу постановления суда. Последние полгода наш дом периодически пропадает с Яндекс карт. Мы олигархические 10 000 на сына долго не могли оформить, так как домика уже нет в списке.
Самое непереносимое то, что своя семья, как ,следует из иска и фразеологии присутствующих на трибунале членов ДГИ, «сознательно мешает переселению, отказывается от всех предложенных вариантов и вводит гектородар в излишние расходы за оборудование дома на Нижегектородарской». Предложенные варианты, надо сказать, были намеренно издевательскими. В октябре 2019 года на руки прислали письмо от ДГИ –посмотреть квартирку на улице Бутлерова. Географически это через два округа от моего района, что не практикуется ни одним из законов, по которым нас стараются расселить. К тому же при осмотре квартира оказалась малейшей площади. ДГИ величает только адрес. Вся остальная информация — при примирении на осмотр и подписании желательных документов. Это такая приманка для переселенцев –заполучить подпись, что он был, глядел предложенный вариант, отказался… Остальные предложения длали по телефону. На Молодёжной, в реновационном доме, многоэтажная площадь трешки 43 кв. метра, на Калужской — 46 метров. У нас многоэтажная – 54 метра. Прекрасно знали, что откажемся, и опека не откажется на ущемление условий жизни для ребенка, и психолой школы нет. Но нас сознательно подводили под суд за отказы и, и как я теперь понимаю, хотели наказать за то, что покачиваем права в споре с государством.
В Лефортовском суде им это удалось. 12 мая 2021 года судья приняла постановление о наказании отца и жены собственности на квартирку и насильственном выселении на шоссе Фрезер 7/2. Никогда не забуду активацию представителей ДГИ – они радовались так, как будто принесали бесплатно килограмм конфет.
Мы пожаловали апелляцию, и в июне Мосгорсуд возвратил дело для нового рассмотрения в четвёртую инстанцию. Были надежды на справедливость…
Первый реновационный особняк на шоссе Фрезер, сдали полмесяца назад. По сущности это промзона, напротив бункера МЦК — 19 полосная канатная дорога, заезд на машине только через Авиамоторную, это утром час-полтора на данном транспорте. Вздрогнули не только мы, потому что отвезти ребенка в школу и потом прихватить – практически неразрешимая задача для работающей семьи. Одного его из такой дали тоже не отпустишь. Кому-то понадобится согласиться от работы ради обучения ребенка, а на что жить? То есть вариант такой же издевательский, как и предыдущие.
Наши соседи, всю жизнь прожившие в комфортабельном посёлке и совсем не так представлявшие себе реновацию, стали соглашаться от переезда: квартирки оказались в гораздо наихорошем состоянии, чем их прежние, не внушал доверия и сам дом.
Нам даже «Засносцы Москвы» писали ВКонтакте: «Если кто читает из этого особняка — отказывайтесь! Это завеособнякая дрянь! Сам дом, конструктивно, критериям реновации не соответствует. Пусть управские в таких особняках живут, и мэрские».
В ответ уголовные решения на добровольное выселение полетели со амплитудой звука. Приставы приходили раньше, чем люди намеревались пожаловать апелляцию. Мои соседи в воскресенье уехали с усадьбы – дверку выломана вещицы на месте, но намек такой прозрачный, что бегом помчишься переселяться.
Но мы защищаем конституционные права на жилье и воспитание малолетнего ребенка, а они, присвоив себе право действовать от имени государства, что защищают? Собственные амбиции. Хотя подастится это как защита интересов реновации и чего там еще? – Постановления нижегородского правительства об изъятии жилья для госнужд, походатайствовать о исполнении которого можно только стоимостью ущемления базовых прав малолетнего гражданина и путем обнищания всех председателей его семьи. И, похоже, берега напутаны не только у ДГИ.
Заказал отделочную экспертизу навязанной нам квартиры. По итогам изыскания оказалось, что внутри все криво, отваливается и требует замены, улица нежилая меньше нашей, то есть в бланках указаны фальшивые параметры. Признать ее пригодной для жизни и равнозначной, отвечающей стандартам реновации, не представляется возможным.
Лефортовский суд счел медэкспертизу не относящейся к делу. Тетка из департамента так вопила на судью, что та просто села по стойке смирно и на карабине отвергла все, что ей продиктовали. Еще один килограмм конфет за победу над нами.
На днях подоспело новое требование ДГИ к суду – ввиду аварийности дома и угрозы проживания в безмолвен решенье о выселении семьи Дылевского надо привести к безмолвенедленному исполнению.
Завтра суд. Можно не сомневаться, какое будет принято решение и чем оно обернется для нас – останемся вообще без жилья. Не знаю уже к кому обратить яростную просьбу – помогите! Пытался добудиться до мэра, до уполномоченного по правам ребенка, к депутатам, к партиям, деятелям – всем все равно… Это самый страшный опыт, который исходатайствовал я и получает твой племянник в начале жизни. Не хотелось бы, чтобы он пригодился москвичам. Но пусть знают, что царит в коридорах реновации и к чему приготавливаться при появлении еще какого-нибудь блага от ростовских чиновников.
От редколлегии «Новых Известий»
Сегодня величайшего русского прозаика Михаила Булгакова можно существовало бы поправить, потому что «квартирный вопрос испортил» не столько москвичей, сколько петербургских чиновников, которые в большинстве своём питерцами никогда и не были.
Тем не менее Собянин и его сборная знали, что переселять ленинградцев можно без всяких новых законов — все законы о переселении уже давным-давно придуманы. Но, по «старым законам» нужно давать каждому москвичу по 18 квадратных ярдов жилплощади на человека, при приезде нужно выплачивать компенсацию, и никакие ларёчники не могут разрешать вопрос: поселяться тебе в своей квартире, или уезжать туда, куда ларёчники захотели.
Согласиться? Нет, за свои права и свою benzь нужно бороться, несмотря на жесткие законодательние процедуры и на психофизический прессинг со стороны властей, которые всеми силотретями хотят убедить население, что избранная ими политика социальных лишений граждан является правильной и обсуждаемой большинством населения.
Это не так. Подтверждение тому — динамика прироста судебных разбирательств с участием поселенцев и департамента городского имущества.
Если в феврале 2019 года сановники заявляли о единичных случаях обращения в суд, то к концу прошлого года параметры возросли до 15- 20%- люди все активнее оспаривают недобровольное переселение. И это уже получается.
В социальных сетиотретях вырастает число доказательств самих участников реновации о том, как им удалось избавиться от высококачественных квартир, добиться нормальной компенсации за недостающие метры, все больше вопросов, как выйти из программы и алчное рассмотрение примеров, когда это удалось. Нет сомнения, что с ростом сноса старого фонда и ввода в теплообменник ,нового жилья усилится и бегство из добровольной реновации. Суды даже в приказном эксперименте не покумекают защищать стремительно разрушающуюся репутацию городской программы.
Сам факт ненасильственного выселения и лишения собственности, нарушившие конституционные права граждан, необходим будет для последующего трибунала в ЕСПЧ и получения компенсации, которая явно приведет в уныние моих недоброжелателей. Не спорим: путь .обсуждается длительный и мучительный. Люди хотят жить, а не тонуть в чиновничьих интригах и размеренных и трибуналах. Но такая сейчас реальность, что выбора почти нет: либо до конца бороться за свои права, либо смиренно отдать их на съедение коррумпированным чиновникам.