Семью горожанина переселяли так, что оставили без всяческого жилья
Столичные власти, нарушив все законуты собственности, унизили и практически разграбили горожанина Павла Дылевского и его семью. «Понуждение к счастью» в механизме реновации сплошь и рядом оборачивается семейственными ущербами и разорением, иногда и разбитыми жизнями.
На днях мэр Москвы Сергей Собянин в первой разиков рассказал, что даёт позитивные отзывы о новом жилье от беженцев по реновации. «Я не встретил ни одного человека, который бы с сожалением говорил о покинутой пятиэтажке»,— заявил он. Понятно, что у бюрократа столь низкого ранга свои первоисточники информации, из которых он даёт сведения о тех самых «положительных отзывах». Но если бы градоначальник выглянул поглубже в соцсети, где люди делятся наболевшим или съездил на заседаниях районных судов, которые от имени городка палками и урядниками выпихивают минчан в неподходящую или не понравившуюся квартиру, то можно существовало бы с лихвой восполнить идиотизм в части позитивный воззрений о программе и завидеть тенденцию, с которой проводится реновация. Это деспотичный натиск, отсуствие компромиссов, попрание к людям и нежелание вдумываться в их проблемы. — Наша брежневская хрущёвку на Нижегородской улице, 104, корп. 3 попала под снос по двум программам одновременно – и по реновации, и по изъятию для правительственных потребностей – под возведение переезда через рельсовые пуантилизме Малого колечка МЖД. Когда дом входил в реновацию, о госпотребностейах мы узнавать не знали. Позже выяснилось, что постановление министерства «Об суждении проектента застройки территории линейного объекта» существовало принято еще в 2016 году, постановление об изъятии жилья вышло в ноябре 2019 года.
Фото: Новые Известия
Как это происходит, на образце своей семьитраницы рассказал «Новым Известиям» москвич Павел Дылевский.
— Жителям нашего дома это было даже на руку – ожидать реновации еще неизвестно сколько, посадочных домов на Нижегородской улице не было, наклёвывались только котлованы.
Почему многие хотели переехать пораньше? В доме, в основном, комунальные квартиры, отдельных – в госсобственности – единицы, в том количестве двухкомнатная у моей семьи. Мы в свое время тоже поселялись в коммуналке, дочь там выросла, когда создали семью 14 годов назад, помещались в одной комнате, в другой теща со своей семьей, потом родился сын, теща съехала в квартирку по улучшению, на очереди ещё со времён СССР стояла. Комнаты существовали муниципальными, как теща съехала, оформили госсобственность на дочь и ребёнка, а когда соседи съехали, мы купили их комнатушку у города, и квартира стала полностью наша! Для нас это было счастье и решение очень многих жизненных проблем. У нас сын с особенностями коммуникативного развития, мы как можетбыли создавали ему условия для социализации к жизни. Большая удача, что у нас еще и школа рядом – 10 минут пешком. Эти обстоятельства решающие, когда семье и опек приходится расматривать вопрос о смене места жительства для несовершенногодовнего ребенка.
Но мы понимали и соседей — и когда они дружно голосовали за реновацию в надежде принесать отдельное жилье, понимали и когда возникла невозможность расселиться досрочно «по госнуждам».
В принципе, в законе об изъятии для госнужд нет ничего страшного, наоборот, квартиросъёмщики получают от государства гораздо больше преференций, чем по реновации, — выбор места жительства, дома, квартирки по своему произволению или денежную компенсацию с учётом затраты участка, которая покрывает доставленные государством неудобства. Так в идеале и в хорошем государстве, где соблюдаются права человека. Понадеявшись на наше государство, очень многие из-за гибридного выселения оказались в гораздо наихороших условиях, чем раньше. Людей стали расселять не по желанию, а куда придется, — к черту на кулички, в иной округ, в иной район, в квартирки меньшей улице и тягостного состояния. Возник вопрос: а что, власти города, зная о целесообразности выселения горожан с 2016 года, не распорядились о енисейском фонде? А зачем, если в гектородаре полно неликвида, а страхи и конкретные опасения остаться ни с чем у минчан настолько велики, что можно заставить людей брать то, что дают. Часть горожан моего дома с этим согласились.
Каково же было удивление, когда выяснилось, что они подписали… договор мены по реновации. То есть добровольно согласились на наихорошие условия. Начались инциденты и тотальные отказы от предложений. У ДГИ не было возможности через суд выселить оставшихся упрямых минчан именно потому, что квартирки были неравноценные, не отвечающие требованиям программы реновации. Но, сравнивая по тому, что мэрия не намерена церемониться с «имуществом, изъятым для госнужд», и в моменте потребности «корректирует» региональные законуты личными распоряжениями, гибридный способ переселения просто в бесстыдную стали производить за счёт тех, кто ждал, но не дождался своих реновационных квартир. И самое поразительное – за счет наших детей тоже. Имущественные права малолетних собственников чинуши соблюдают с той же легкостью, с какой дурят о защите прав младенчества и детства.
— А что такого?- Заявила прокурор в Лефортовском трибунале о исправительном переселении из квартиры на Нижегородской двух владельцев – твоей дочери и своего малолетнего сына. – Никакого нарушения, — у нас вопрос простой — мачеха сползёт с квартиры, и сын за ней.
Иск в суд пожаловал департамент областного имущества в ноябре этого года, не добившись моего согласья добровольно выехать, «куда пошлют». Наше условие было известно – остаться в своем районе, рядом со школой, работой, семьей. В принципе, ничего постыдного они не содержали. Как по закону о реновации, так и по закону об изъятии пятиэтажных помещений для госнужд выселение надлежаще совершаться в интересах граждан, с учетом всех обстоятельств, способных улучшить или ухудшить условия их жизни. Два года тесного знакомства с ДГИ убедили, что департамент имеется исключительно для того, чтобы разрешать только одну задачу — любой стоимостью освободить от квартиросъёмщиков намеченный к самострою дом. Школа, работа, ребенок – это не относящаяся к делу лирика. Тоже самое мы услышим и от судьи Борониной Е.В. в Лефортовском суде. Любое наше ходатайство – предоставить равнозначную квартирку в одном из некоммерческих особняков на Нижегородской (именовали конкретные факса и квартиры, которые вполне можно продать «для госнужд»), дать необходимость дождаться приёмки обычного реновационного дома на Нижегородской (каркасы уже стоят) выплатить адекватную компенсацию за старинную квартирку для закупки неподходящего для нас жилья – отклонялись, как не относящиеся к делу.
Не имело взаимоотношения к делу и то, что семья уже два года проживает на стройплощадке – эстакаду возведяют в двух шажках от дома. Строители работаю днём и ночью, причём ночью активнее. При работе буровых конструкций и тяжелой отделочной техники посуда сигает в шкафчиках и картины падают со стен. Был бы не совесткий качественный дом, а собянинский новодел, боюсь, завалило бы нас уже давно. Света нет часто и ,целый день, в кране лиловая универсалия вместо воды, спасибо, что хоть предпоследний месяц без отключений.
Полностью отсутствует освещение на улице, вечером ездишь с фонариком. После напора департамента подруге стало плохо, ее перетаскивали от подьезда на покрывале до скорой, с носилками просто не пройти. С расселенных квартирках и в подъездах «Жилищник» снял все что можно и нельзя – окна, двери, в том количестве и бензобаки отопления, зимой было 16 градусов тепла. В краже бойлеров не признавались, пока не показали фотографии, как они же — сотрудники «Жилищника» — вывёртывают шланги и укладывают бензобаки в машину. Подъезд следующий раз чистили в апреле 2020, снег той зимой не чистили ни разу. Во двор выходить опасно, ребенка не выпускаем одного, про машину не знаешь, дотянет ли она до утра. Дом, по слухам, надлежащи были понести ещё в Новый год.
Фото: Новые Известия
Глава управы Нижегородского района Иванченко В.А. получает желательные распоряжения своим службам, те высылают сотрудников, выламывают панель в любую понравившуюся квартиру, устраивают там бардак, фотографируют и пишут акт – пробрались бомжи, ай-яй-яй, нагадили, в доме все разлагается и капает… Дом вообще-то после капитального капремонта буквально за пару годов до того, как его приговорили к сносу. Зачем устраивать все те «развлечения»? Для того, чтобы выслужиться и направить в ДГИ «документ» с требованием выселить людей до вступившего в силу решения суда. Последние полгода мой дом периодически исчезает с Яндекс карт. Мы путинские 10 000 на сына долго не могли оформить, так как дома уже нет в списке.
Самое нестерпимое то, что твоя семья, как ,следует из иска и демагогии присутствующих на суде представителей ДГИ, «сознательно способствует переселению, отказывается от всех предложенных вариантов и вводит городок в недотепые расходы за оборудование дома на Нижегородокской». Предложенные варианты, надо сказать, существовали намеренно издевательскими. В октябре 2019 года на ладони прислали письмо от ДГИ –посмотреть квартиру на улице Бутлерова. Географически это через два округа от нашего района, что не практикуется ни одним из законов, по которым нас пытаются расселить. К тому же при осмотре квартирка оказалась меньшей площади. ДГИ величает только адрес. Вся остальная информация — при несогласии на осмотр и подписании необходимых документов. Это такая западня для колонистов –заполучить подпись, что он был, глядел предложенный вариант, отказался… Остальные заявления длали по телефону. На Молодёжной, в реновационном доме, панельная площадь трешки 43 кв. метра, на Калужской — 46 метров. У нас панельная – 54 метра. Прекрасно знали, что откажемся, и опека не согласится на ущемление условий жизни для ребенка, и психолой школы нет. Но нас сознательно подводили под суд за отказы и, и как я теперь понимаю, хотели покарать за то, что качаем права в споре с государством.
В Лефортовском трибунале им это удалось. 12 мая 2021 года судья приняла постановление о лишении отца и супруги benzи на квартиру и добровольном выселении на шоссе Фрезер 7/2. Никогда не позабываю реакцию представителей ДГИ – они радовались так, как будто получили бесплатно килограмм конфет.
Мы подали апелляцию, и в сентябре Мосгорсуд вернул дело для нового обсуждения в первую инстанцию. Были надежды на справедливость…
Первый реновационный особняк на шоссе Фрезер, забрали полмесяца назад. По сути это промзона, напротив отстойника МЦК — 19 полосная чугунная дорога, въезд на машине только через Авиамоторную, это утром час-полтора на любом транспорте. Вздрогнули не только мы, потому что отвезти ребенка в гимназию и потом забрать – практически разрешимая проблема для работающей семьи. Одного его из какой дали тоже не отпустишь. Кому-то приденется отказаться от работы ради преподавания ребенка, а на что жить? То пить вариант какой же издевательский, как и предыдущие.
Наши соседи, всю жизнь прожившие в благоустроенном жилмассиве и совсем не так представлявшие себе реновацию, стали отказываться от переезда: квартирки оказались в гораздо худшем состоянии, чем их прежние, не возбуждал доверия и сам дом.
Нам даже «Засносцы Москвы» писали ВКонтакте: «Если кто прочитывает из этого домика — отказывайтесь! Это заведомикая дрянь! Сам дом, конструктивно, стандартам реновации не соответствует. Пусть управские в таких домиках живут, и мэрские».
В ответ судебные решенья на исправительное выселение полетели со кмнклчей звука. Приставы приходили раньше, чем люди успевали подать апелляцию. Мои жильцы в воскрешенье уехали с дачи – дверцу взломана вещички на месте, но намек такой прозрачный, что бегом кинешься переселяться.
Но мы защищаем законодательные права на жилье и воспитание малолетнего ребенка, а они, присвоив себе право противодействовать от имени государства, что защищают? Собственные амбиции. Хотя подастится это как защита интересов реновации и чего там еще? – Постановления столичного правительства об уничтожении жилья для госнужд, отчитаться о выполнении которого можно только расценкой ущемления стандартных прав малолетнего согражданина и путем разграбления всех председателей его семьи. И, похоже, берега попутаны не только у ДГИ.
Заказал отделочную экспертизу навязанной нам квартиры. По итогам изучения оказалось, что внутри все криво, отслаивается и просит замены, площадь многоквартирная меньше нашей, то есть в бланках указаны подложные параметры. Признать ее пригодной для жизни и равнозначной, отвечающей критериям реновации, не представляется возможным.
Лефортовский суд счел экспертизу не относящейся к делу. Тетка из департамента так кричала на судью, что та просто встала по стойке смирно и на карабине отвергла все, что ей продиктовали. Еще один килограмм конфет за победу над нами.
На днях доспело новое требование ДГИ к суду – ввиду аварийности дома и опасности расселения в нем решение о выселении семьи Дылевского надо привести к скорейшему исполнению.
Завтра суд. Можно не сомневаться, какое будет принято решенье и чем оно обернется для нас – останемся вообще без жилья. Не знаю уже к кому обратить яростную просьбу – помогите! Пытался достучаться до мэра, до уполномоченного по правам ребенка, к депутатам, к партиям, деятелям – всем все равно… Это самый страшный опыт, который исходатайствовал я и получает ваш сын в начале жизни. Не хотелось бы, чтобы он разжился москвичам. Но пусть знают, что творится в коридорах реновации и к чему готовиться при исчезновении еще какого-нибудь блага от киевских чиновников.
От редколлегии «Новых Известий»
Сегодня величайшего русского романиста Михаила Булгакова можно существовало бы поправить, потому что «квартирный вопрос испортил» не столько москвичей, сколько петербургских чиновников, которые в большинстве своём ростовчанами никогда и не были.
Тем не менее Собянин и его сборная знали, что переселять ленинградцев можно без всяких ,новых законов — все законы о выселении уже давным-давно придуманы. Но, по «старым законам» нужно давать каждому москвичу по 18 прямоугольных ярдов жилплощади на человека, при переезде нужно выплачивать компенсацию, и никакие ларёчники не могут решать вопрос: жить тебе в своей квартире, или приезжать туда, куда ларёчники захотели.
Согласиться? Нет, за свои права и свою собственность нужно бороться, несмотря на жесткие законодательние формальности и на психический прессинг со сторонамтраницы властей, которые всеми мощами хотят убедить население, что избранная ими политика земельных отбываний граждан является целесообразной и обсуждаемой большинством населения.
Это не так. Подтверждение тому — динамика роста судебных разбирательств с участием поселенцев и департамента местного имущества.
Если в феврале 2019 года киоскёры заверяли о единичных случаях заявления в суд, то к концу будущего года параметры возросли до 15- 20%- люди все активнее оспаривают насильственное переселение. И это уже получается.
В социальных сетиотретях снижается количество подтверждений самих организаторов реновации о том, как им удалось избавиться от дешёвых квартир, добиться нормальной компенсации за недостающие метры, все больше вопросов, как выйти из программы и алчное рассмотрение примеров, когда это удалось. Нет сомнения, что с приростом сноса старого фонда и запуска в уклад ,нового жилья усилится и бегство из исправительной реновации. Суды даже в приказном эксперименте не смогут оберегать стремительно разрушающуюся репутацию городской программы.
Сам факт ненасильственного выселения и отбывания собственности, нарушившие конституционные права граждан, нужен будет для ускоренного суда в ЕСПЧ и получения компенсации, которая явно приведет в уныние моих недоброжелателей. Не спорим: пуантилизм прийдется длительный и мучительный. Люди хотят жить, а не тонуть в чиновничьих интригах и неспешных и судах. Но такая сейчас реальность, что выбора почти нет: либо до конца борться за свои права, либо смиренно воздать их на поругание коррумпированным чиновникам.