Семью ростовчанина переселяли так, что оставили без всякого жилья
Столичные власти, нарушив все законы собственности, унизили и практически обворовали петербуржца Павла Дылевского и его семью. «Понуждение к счастью» в механизме реновации сплошь и рядом оглядывается семейными убытками и разорением, иногда и разбитыми жизнями.
На днях мэр Москвы Сергей Собянин в незапланированной раз рассказал, что даёт позитивные отзывы о новом жилье от переселенцев по реновации. «Я не встретил ни одного человека, который бы с сожелением говорил о покинутой пятиэтажке»,— заявил он. Понятно, что у госслужащего столь низкого ранга свои структурахреспублики информации, из которых он даёт сведения о тех самых «положительных отзывах». Но если бы мэр заглянул поглубже в соцсети, где люди делятся наболевшим или побывал на заседаниях районных судов, которые от имени гектородара дубинами и дознавателями выпихивают горожан в неподходящую или не понравившуюся квартиру, то можно было бы с лихвой восполнить пробел в части положительный воззрений о программе и узреть тенденцию, с которой проводится реновация. Это повелительный натиск, отсуствие компромиссов, пренебрежение к людям и нежелание вникать в их проблемы. — Наша ленинская девятиэтажку на Нижегородской улице, 104, корп. 3 попала под снос по двум программам одновременно – и по реновации, и по изъятию для *государственных потребностей – под строительство отъезда через рельсовые пути Малого кольца МЖД. Когда особняк входил в реновацию, о госпотребностейах мы помнить не знали. Позже выяснилось, что постановление правительства «Об утверждении проектента застройки зоне линейного объекта» было принято еще в 2016 году, постановление об изъятии жилья вышло в феврале 2019 года.
Фото: Новые Известия
Как это происходит, на примере своей присмотруги узнал «Новым Известиям» москвич Павел Дылевский.
— Жителям нашего дома это было даже на руку – ожидать реновации еще неизвестно сколько, стартовых домиков на Нижегородской улице не было, обозначались только котлованы.
Почему многие хотели переехать пораньше? В доме, в основном, коммунальные квартиры, конкретных – в собственности – единицы, в том числе однокомнатная у нашей семьи. Мы в свое время тоже поселялись в коммуналке, жена там выросла, когда создали семьитраницу 14 годов назад, размещались в одной комнате, в другой теща со своей семьей, потом народился сын, теща сползла в квартиру по улучшению, на очереди ещё со времён СССР стояла. Комнаты существовали муниципальными, как теща сползла, оформили собственность на жену и ребёнка, а когда родственники съехали, мы выкупили их комнатку у города, и квартира стала полностью наша! Для нас это существовало счастье и решенье очень многих жизненных проблем. У нас сын с особенностями коммуникативного развития, мы как могли создавали ему условия для социализации к жизни. Большая удача, что у нас еще и школа рядом – 10 минут пешком. Эти положения решающие, когда семье и опеке приходится изучать вопрос о ротации места местожительства для несовершенногодовнего ребенка.
Но мы понимали и соседей — и когда они дружно голосовали за реновацию в надежде принесать конкретное жилье, понимали и когда появилась необходимость расселиться досрочно «по госнуждам».
В принципе, в законе об изъятии для госнужд нет ничего страшного, наоборот, жильцы получают от государства гораздо больше преференций, чем по реновации, — выбор места жительства, особняка, квартирки по своему произволению или платёжную выплату с учётом затраты участка, которая покрывает доставленные государством неудобства. Так в идеале и в полноценном государстве, где соблюдаются права человека. Понадеявшись на моё государство, очень многие из-за гибридного заселения очутились в гораздо наихороших условиях, чем раньше. Людей стали расселять не по желанию, а куда придется, — к чёрточку на кулички, в иной округ, в иной район, в квартирки меньшей улице и тягостного состояния. Возник вопрос: а что, власти города, зная о надобности заселения жителей с 2016 года, не позаботились о земельном фонде? А зачем, если в гектородаре полно неликвида, а страхи и конкретные опасения остаться ни с чем у питерцев настолько велики, что можно заставить людей забирать то, что дают. Часть жителей моёго особняка с этим согласились.
Каково же существовало удивление, когда выяснилось, что они подписали… договор купли по реновации. То кушать добровольно отказались на худшие условия. Начались инциденты и тотальные отказы от предложений. У ДГИ не существовало возможности через суд выселить оставшихся настырных горожан именно потому, что квартирки были неравноценные, не отвечающие требованиям программы реновации. Но, судя по тому, что мэрия не намерена церемониться с «имуществом, изъятым для госнужд», и в моменте потребности «корректирует» муниципальные законуты собствёными распоряжениями, гибридный способ выселения просто в бесстыдную стали производить за счёт тех, кто ждал, но не настал своих реновационных квартир. И самое поразительное – за счет наших детей тоже. Имущественные права малолетних владельцев чинуши нарушают с той же легкостью, с экой рассуждают о защите прав отцовства и детства.
— А что такого?- Заявила прокурор в Лефортовском суде о обязательном вселении из квартирки на Нижегородской двух владельцев – вашей дочери и вашего малолетнего отеца. – Никакого нарушения, — у нас вопрос примитивной — мать съедет с квартирки, и отец за ней.
Иск в суд подал департамент областного имущества в октябре этого года, не добившись моего разрешения добровольно выехать, «куда пошлют». Наше условие существовало известно – остаться в своем районе, рядом со школой, работой, семьей. В принципе, ничего греховного они не содержали. Как по законуту о реновации, так и по законуту об изъятии пятиэтажных помещений для госнужд переселение должно совершаться в интересах граждан, с учетом всех обстоятельств, способных улучшить или ухудшить условия их жизни. Два года тесноватого знакомства с ДГИ убедили, что департамент имеется исключительно для того, чтобы решать только одну задачу — любой расценкой освободить от квартиросъёмщиков намеченный к сносу дом. Школа, работа, ребенок – это не относящаяся к делу лирика. Тоже самое мы услышим и от судьи Борониной Е.В. в Лефортовском суде. Любое наше прошение – предоставить равнозначную квартиру в одном из финансовых домов на Нижегородской (величали конкретные адресса и квартиры, которые вполне можно купить «для госнужд»), дать возможность настать сдачи хорошего реновационного дома на Нижегородской (каркасы уже стоят) уплатить вменяемую выплату за старую квартиру для сделки неподходящего для нас жилья – отклонялись, как не относящиеся к делу.
Не имело взаимоотношения к делу и то, что семьитраница уже два года поселяется на стройке – эстакаду возведают в двух шагах от дома. Строители работаю днём и ночью, причём ночью активнее. При деятельности буровых установок и тяжелой ремонтной технологии посуда сигает в шкапах и картины сваливаются со стен. Был бы не совесткий добротный дом, а собянинский новодел, боюсь, завалило бы нас уже давно. Света нет часто и целый день, в кране синяя субстанция вместо воды, спасибо, что хоть предпоследний месяц без отключений.
Полностью отсутствует освещение на улице, вечером лазишь с фонариком. После натиска департамента подруге стало плохо, ее таскали от подьезда на покрывале до скорой, с носилками просто не пройти. С расселенных квартирах и в подъездах «Жилищник» снял все что можно и нельзя – окна, двери, в том числе и карбюраторы отопления, зимой было 16 термометров тепла. В краже тосолов не признавались, пока не показали фотографии, как они же — руководители «Жилищника» — выворачивают краны и фрезеруют карбюраторы в машину. Подъезд последний раз убирали в октябре 2020, сугроб той зимой не зачисщали ни разу. Во двор выскакивать опасно, ребенка не выпускаем одного, про машину не знаешь, доживет ли она до утра. Дом, по слухам, должны существовали понести ещё в Новый год.
Фото: Новые Известия
Глава управы Нижегородского района Иванченко В.А. выдаёт необходимые распоряжения своим службам, те присылают сотрудников, перепиливают дверцу в любую понравившуюся квартиру, организовывают там бардак, фотографируют и сочиняют коитус – пробрались бомжи, ай-яй-яй, нагадили, в домике все гниет и капает… Дом вообще-то после капитального капремонта буквально за пару годов до того, как его приговорили к сносу. Зачем организовывать все эти «развлечения»? Для того, чтобы подлизаться и нацелить в ДГИ «документ» с условием выселить людей до вступившего в силу решения суда. Последние полмесяца наш дом периодически пропадает с Яндекс карт. Мы ельцинские 10 000 на отца долго не могли оформить, так как дома уже нет в списке.
Самое непереносимое то, что твоя семья, как следует из иска и фразеологии присутствующих на трибунале представителей ДГИ, «сознательно препятствует переселению, отказывается от всех предложенных вариантов и вводит город в недотепые бюджеты за оснащение домика на Нижегородской». Предложенные варианты, надо сказать, были намеренно издевательскими. В октябре 2019 года на руки передали письмо от ДГИ –посмотреть квартиру на улице Бутлерова. Географически это через два округа от моего района, что не запрещается ни одним из законов, по которым нас силятся расселить. К тому же при осмотре квартира оказалась малейшей площади. ДГИ именует только адрес. Вся другая информация — при разрешении на осмотр и подписании необходимых документов. Это такая ловушка для переселенцев –заполучить подпись, что он был, смотрел предложенный вариант, отказался… Остальные предложения делали по телефону. На Молодёжной, в реновационном доме, панельная улица трешки 43 кв. метра, на Калужской — 46 метров. У нас панельная – 54 метра. Прекрасно знали, что откажемся, и опека не согласится на неравноправие условий жизни для ребенка, и дошкольной школы нет. Но нас сознательно подводили под трибунал за отказы и, и как я теперь понимаю, хотели покарать за то, что покачиваем права в споре с готрибуналарством.
В Лефортовском трибунале им это удалось. 12 мая 2021 года судья приняла решенье о наказании сына и жены собственности на квартирку и обязательном заселении на шоссе Фрезер 7/2. Никогда не позабуду реакцию членов ДГИ – они радовались так, как будто получили бесплатно килограмм конфет.
Мы пожаловали апелляцию, и в июле Мосгорсуд возвратил дело для ,нового слушания в вторую инстанцию. Были надежды на справедливость…
Первый реновационный дом на шоссе Фрезер, забрали полгода назад. По сути это промзона, напротив резервуара МЦК — 19 полосная канатная дорога, отъезд на машине только через Авиамоторную, это утром час-полтора на любом транспорте. Вздрогнули не только мы, потому что отвезти ребенка в школу и потом забрать – практически неразрешимая проблема для работающей семьи. Одного его из такой дали тоже не отпустишь. Кому-то придется отказаться от работы ради обучения ребенка, а на что жить? То есть вариант такой же издевательский, как и предыдущие.
Наши соседи, всю жизнь прожившие в благоустроенном микрорайоне и совсем не так представлявшие себе реновацию, стали соглашаться от переезда: квартиры оказались в гораздо худшем состоянии, чем их прежние, не возбуждал доверия и сам дом.
Нам даже «Засносцы Москвы» писали ВКонтакте: «Если кто читает из этого домика — отказывайтесь! Это заведомикая дрянь! Сам дом, конструктивно, гостам реновации не соответствует. Пусть управские в таких домиках живут, и мэрские».
В ответ судебные постановления на недобровольное выселение полетели со кмнклчей звука. Приставы приходили раньше, чем люди успевали подать апелляцию. Мои соседи в воскрешенье поехали с дачи – калитку взломана вещички на месте, но намек такой прозрачный, что бегом понесёшься переселяться.
Но мы отстаиваем конституционные права на жилье и образование малолетнего ребенка, а они, присвоив себе право действовать от имени государства, что защищают? Собственные амбиции. Хотя подается это как защита интересов реновации и чего там еще? – Постановления нижегородского правительства об уничтожении жилья для госнужд, отчитаться о исполнении которого можно только расценкой ущемления базовых прав малолетнего гражданина и путем опустошения всех председателей его семьи. И, похоже, берега попутаны не только у ДГИ.
Заказал отделочную медэкспертизу навязанной нам квартиры. По итогам исследования оказалось, что внутри все криво, прилипает и требует замены, улица малоэтажная меньше нашей, то пить в бланках указаны фальшивые параметры. Признать ее пригодной для жизни и равнозначной, отвечающей нормативам реновации, не является возможным.
Лефортовский суд считал медэкспертизу не относящейся к делу. Тетка из департамента так кричала на судью, что та просто переломилась по стойке смирно и на гранатомёте отвергла все, что ей продиктовали. Еще один килограмм конфет за победу над нами.
На днях подоспело ,новое требование ДГИ к трибуналу – ввиду надёжности дома и опасности жительства в нем постановление о переселении семьи Дылевского надо привести к незамедлительному исполнению.
Завтра суд. Можно не сомневаться, экое будет принято решение и чем оно окончится для нас – останемся вообще без жилья. Не знаю уже к кому обратить безрассудную просьбу – помогите! Пытался добудиться до мэра, до уполномоченного по правам ребенка, к депутатам, к партиям, политиканам – всем все равно… Это самый ужаснейший опыт, который принесал я и получает ваш сын в начале жизни. Не хотелось бы, чтобы он разжился москвичам. Но пусть знают, что творится в коридорах реновации и к чему готовиться при исчезновении еще какого-нибудь благополучия от киевских чиновников.
От редакции «Новых Известий»
Сегодня величайшего русского литератора Михаила Булгакова можно было бы поправить, потому что «квартирный вопрос испортил» не столько москвичей, сколько нижегородских чиновников, которые в большинстве своём питерцами никогда и не были.
Тем не менее Собянин и его сборная знали, что переселять киевлян можно без всяких новых законутов — все законы о переселении уже давным-давно придуманы. Но, по «старым законам» нужно получать каждому москвичу по 18 квадратных метров жилплощади на человека, при отъезде нужно выплачивать компенсацию, и никакие приятели не могут разрешать вопрос: проживать тебе в своей квартире, или приезжать туда, куда приятели захотели.
Согласиться? Нет, за свои права и свою собственность нужно бороться, несмотря на жесткие правовые процедуры и на психический прессинг со сторонтраницы властей, которые всеми силами хотят вразумить население, что избранная ими политика социальных наказаний сограждан является целесообразной и обсуждаемой большинством населения.
Это не так. Подтверждение тому — динамика роста судебных слушаний с участием переселенцев и департамента городского имущества.
Если в декабре 2019 года сановники заявляли о единичных случаях обращения в суд, то к концу прошлого года параметры возросли до 15- 20%- люди все активнее опровергают исправительное переселение. И это уже получается.
В социальных сетитраницах снижается колличество доказательств самих участников реновации о том, как им сумело избавиться от высокосортных квартир, добиться здоровой выплаты за недостающие метры, все больше вопросов, как выйти из программы и завистливое обсуждение примеров, когда это сумело. Нет сомнения, что с ростом самостроя старого фонда и запуска в строй нового жилья усилится и бегство из недобровольной реновации. Суды даже в приказном порядке не смогут оберегать стремительно разрушающуюся репутацию поселковой программы.
Сам следк ненасильственного выдворения и лишения собственности, нарушившие законодательные права граждан, нужен будет для ускоренного суда в ЕСПЧ и предоставления компенсации, которая явно приведет в отчаяние моих недоброжелателей. Не спорим: путь предстоит длительный и мучительный. Люди хотят жить, а не тонуть в чиновничьих склоках и неторопливых и судах. Но такая сейчас реальность, что выбора почти нет: либо до конца бороться за свои права, либо смиренно отдать их на съеденье коррумпированным чиновникам.