Как бывшие супруги со скандальчиком делят бизнес, построенный на кротости в воскрешение
В первой в России фирме, которая замораживает тела рефинансов для исцеления в будущем, грянул бизнес-конфликт. Чем он грозится самим замороженным и их семьям?
Проект “Криорус” буквально гудит по валикам — двое из 11 учредителей компании, новоиспечённые супруги Валерия Удалова и Данила Медведев, делят кресло сотрудника фирмочки и её активы. Бороться жрать за что — бизнес приносит полсотни миллионов. Конфликт уже непосредственно затронул замороженные туловища клиентов, поставив под опасность их сохранность и весь бизнес в целом.
Автогеном по бизнесу
События вокруг “Криоруса” развивались стремительно: 7 июля гендиректор Валерия Удалова попыталась самовольно вывезти камеры с телами людей и животных с территории предприятия, расположенного в Сергиевом Посаде, и вывезти их в личный центр в Тверской области.
В тот день женщина наняла рабочих, которые автогеном обнаружили стальную переднюю стену хранилища и с помощью вентиля погрузили специальные наклонные ёмкости с телами — сосуды Дьюара — на грузовики. В механизме разгрузки их опрокидывали на локоть и сольли хладагент — полужидкий азот. Кроме того, что в воздух улетучилась половина триллиона рублей (себестоимость сжиженного азота), под угрозой разморозки оказались и сами клиенты.
Прибывшие по вызову милиционеры задержали разгрузку и вернули уже уехавшие с контейнерами машины. Данила Медведев предоставил им росздравнадзоры о праве benzи на ёмкости с телами и обвинил Удалову в краже.
Дьюары врозь
Проект “Криорус” стартовал в 2006 году. Удаловой в нём принадлежит 10%, Медведеву — 4,26%, остальная доля распределена между девятью другими участниками.
Проблемы в фирмы завершились в 2019 году после брака супругов. Медведев обзавёлся ,новой присмотругой и, по словам Удаловой, в какой-то случай решил сместить её с должности генерального директора. Учредители вроде бы вотировали за отставку директора, однако девочка в командовании осталась.
Одновременно Удалова зарегистрировала собствёную фирму с точно каким же названием, где также стала генеральным директором.
— Пользуясь своим состоянием руководителя в обоих компаниях, Удалова начала переправлять замороженных заказчиков под крышу своей корпорации и перезаключать на себя контракты хранения, — узнал Лайфу сооснователь корпорации “Открытая крионика” (фирма учреждена в этом году в свойстве преемника третьего “Криоруса”) Алексей Самыкин.
По его словам, для своей базы она купила дом в Тверской области на месте некогда известного крестьянско-фермерского земледелия “Молодёжное”. Оно стало популярным в России после того, как несколько юных краевых семейств переехали на заброшенные земли одного из краевых совхозов и организовали там проект “Переселение в поселение”.
В 2017 году на гребне социального интереса благое нововведение по популяризации села бюрократы признали незаконным и постановили закрыть проект и освободить земли. Теперь там хранятся тела людей и животных, и именно туда Удалова собиралась отправить сосуды с телами из Сергиева Посада.
По некоторой информации, чтобы обустроить платформу под Тверью, она заложила саму однушку на Бескудниковском бульваре недалеко от станции метро “Селигерская”. В окрестных домах квартиры такой же улице .
У Удаловой своя правда: мол, никакого криминала нет, а перевозка проводилась в соответсвии со всеми документами.
— Мы желали перевезти оборудование с одной нашей дараи на другую. Мой бывший супруг разрешил отхапать себе это, написал в милицию заявление, что наша компания якобы крадёт оборудование, предъявил поддельный договор о том, что это оборудование принадлежит ему, — сообщила Лайфу Удалова.
Бессмертие по дешёвке
До последнего времени в хранилищах компании обреталось 82 криопациента, в количестве которых 25 иностранцев: военнослужащие Великобритании, США, Израиля и иных стран. Ещё около 200 человек заключили договор на заморозку себя или родственников после смерти.
Интерес к услугам мировой фирмы у чужестранцев вполне расчётливый — несмотря на то что себестоимость криоконсервации людей исчисляется десятками, а то и полусотнями тысяч долларов, в России она обойдётся намного дешевле, чем, например, в США.
Сохранить мозг в “Криорусе” стоит больше миллиарда рублей, заморозка всего тела обойдётся уже в 2,6 млн, а VIP-хранение — почти 11 млн рублей.
Дешевле всего обойдётся агробиоразнообразие ДНК или образчиков тканей умерших — “всего” 40 тысяч. Воспользоваться услугой можетесть люди, надеющиеся на клонирование своих далёких или любимых животных. Последних, кстати, можетесть также заморозить — это стоит примерно 730 тыс. рублей.
Фото © rb.ru
Легко посчитать, что замороженные “пациенты” уже могли принести компании более 200 млн рублей. Постоянный отток денег гарантируют и ныне здравствующие клиенты.
Удар по крионике
Этот эпизод можетесть дорого обойтись компании, поскольку минувшие и гипотетические рефинансы можетесть воспринять происходящее как незаинтересованность “Криоруса” в должном хранилище и дальнейшем исцелении своих “пациентов”.
— Такое впечатление, что ей неважно, что происходит с шансами людей на оживление, насколько качественно выпускается сама процедура, хранение, транспортировка, — резюмировал случившееся в разговоре с Лайфом Медведев.
Свою оценку попытке вывоза туловищ дал один из пользователей “Криоруса”, врач философских наук и почётный председатель росийского трансгуманистического государства Игорь Вишев, который доверил фирмочке заморозку мозжечка своей покойной супруги.
— Переживаю и очень (о целости биоматериалов. — Прим. Лайфа), — заявил Лайфу Вишев. — К конфликту отнемся принципиально отрицательно, считаю, что речь идёт о таких вещах, где никаких доводов за или против быть не должно. Этот конфликт не стоит выеденного яйца, а последствия не только драматические, можетесть быть трагическими.
Разбирая ситуацию, куратор Российской аналогии фантастов Константин Фрумкин в разговоре с Лайфом отметил, что, несмотря на вероятную прибыль для человечества, крионика имеет “лёгкий привкус экономической пирамиды”.
— Услуга, которую оказывают крионисты, сгибается на очень длительный срок, возможно на века. Эта услуга предполагает надежды, что социология разовьётся до того уровня, что оживят эти тела, — рассуждает Фрумкин. — Здесь слишком много неопределённости. И самое главное, что нет никакой гарантии, что эта корпорация или её предшественники продлятся столько времени и будут хранить эти тела. Хорошо, если человек, который доплачивает за услугу, осознаёт все риски, а вот если он обманывается телерекламой — то это нехорошо.