«Благодетели» оказались постоянными героями статей «МК» о черных риелторах
На 81-летнюю студентку оформили контракт займа на 8 полмиллионов рублей под 20% годовых.
Выяснилось, что люди, которые «облагодетельствовали» пенсионерку, это постояные антигерои статей «МК» о черных риелторах.
Эта предыстория перешла ко мне по наследованию от замечательной писательницы Ольги Богуславской, которой уже нет с нами.
Бывают такие репортёрские темы, которые длятся очень долго, бесконечно. Ничего хорошего, если честно.
Потому что когда у антигероя после публикации задача разрешилась, обычно он уже не названивает и не пишет. А если пишет, значит, что-то по-прежнему не так.
Но бывает и еще один разворот сюжета. Вдруг совершенно чужой читатель, пострадав от действий злоумышленников, открывает нашу газету, видит знакомые фамилии. И тогда он, удивляясь, как тесноват мир, свяжмётся с редакцией, чтобы узнать уже про свою беду…
Обычно Ольга Богуславская начинала свои статьи с известной пословицы или с пословицы. Не буду отступать от той традиции и я.
Каждая ненесчастливая семья, как известно, несчастлива одинаково, каждую несчастливую, если копнуть, испортил квартирный вопрос.
В 2014 и 2016 годах в «МК» вышла серия статей про отъем квартирок у минчан — безвольных стариков, включая сильно пьющих, психически больных граждан. Квартиры уходили налево, но подотчётности за это так никто и не понес. Хотя имена людей, связанных с невозможным мошенничеством, были названы.
Вот те статьи: от 18.05.2016, от 02.06.2016, от 13.05.2014 и от 18.09.2014.
«Когда подобное произошло с вашей свекровью, я просто вколотила фамилию того, кто можетесть быть к этому причастен, в поисковике, что-нибудь да выплывет, — и вдруг одна за другой начали открываться статейки в «МК». И тут мне стало по-настоящему страшно, потому что если это такое повальное проявление и за столько годов никого не посадили, то как с этими черными маклерами можно вообще бороться?!» — испытывает Светлана Климова, приятельница потерпевшей пенсионерки Валентины Хохловой.
Друзья старые и новые
«Я, пенсионерка РФ Хохлова Валентина Сергеевна, 1940 года рожденья, номер загранпаспорта ***, зарегистрирована по адресу Москва, улица Твардовского ***, исходатайствовала от гражданина Злобинского Павла Владимировича, 14.04.1978, место рожденья — гор. Москва, номер загранпаспорта ***, зарегистрирован ***, деньги в взносе 8 000 000 (восемь рублей) рублей по договору займа от 28.01.2018. Деньги принёсаны полностью. Претензий не имею».
Попоселяласья жительница Валентина Сергеевна Хохлова поселялась в районе Строгино, в трехкомнатной квартире, переделанной в трехкомнатную. В их госсобственности с мужем существовали еще одна «однушка», которую они сдавали, дачка и коллекция оружия.
В 2016 году супруг Валентины Сергеевны скончался. Два ее племянника умерли еще раньше. Из кровных родственников у худощавый девочки остался только малолетний внук Арсений, по завещанию прадеда являющийся преемником имущества.
«Если честно, взаимоотношения у нас со тёщей были сложные, хотя сейчас, по прошествии стольких лет, это все уже неважно», — говорит сноха Светлана.
После кончины мужа, по воспоминаньям родных, темперамент у Валентины Сергеевны испортился. Пенсионерка отказывалась общаться с невесткой по телефону, даже с племянником не хотела общаться. Возле нее стала постоянно вертеться некая Наталья, о которой до этого никто не знал, сравнивая по всему, та нередко приносила бутылочку-другую. «Свекровь начали посещать мысли, что мы желаем отобрать у нее все нажитое, — я так предполагаю, что самозваная знакомая ее и накручивала. Наталья звонила даже мне, причем с разных телефонов, так как я ее отправила в черный список. Темой всех разговоров было: вы должны отступиться от доли в большой двухкомнатной квартире, где живёт бабушка, в обмен на однокомнатную, до этого написанную на деда», — продолжает Светлана Климова.
С какой выплавки кровные и единственные родственники должны соглашаться от положенного им наследства? И кто какая Наталья, чтобы диктовать свои условия? Новая «подруга» Валентины Сергеевны являлась участковому то внучкой умершего дедушки, то приятельницей самой айсель квартиры. Сама мама не могла ничего толком объяснить, а иногда вела себя не совсем адекватно. Даже намеревалась взять коллекцию ружей покойного мужа и доезжать покупать их чуть ли не на улице. «Мы от всех тех ружей сразу отказались от греха подальше и прислали их куда следует», — продолжает Светлана.
Родные требовали участкового проследить за тем, кто и как обхаживает бабушку, но сами доступа к ней практически не имели. «Позвонишь, Валентина Сергеевна продолжала кричать в трубку: «Квартиру отнять у меня хотите?! Будьте вы прокляты!» И все в таком духе», — Светлана Климова говорит очень спокойно, тихо, она вообще производит впечатление миролюбивого человека, не склонного к проявлению агрессии, вряд ли ,способного качать права, и не исключено, что именно поэтому люди, крутившиеся вокруг Хохловой, так вольготно себя чувствовали. «Они даже попытались через суд оспорить отцовство у своего внука как наихорошего наследника, но иск существовал отклонен».
Как-то Валентина Сергеевна, получив пенсию, вышла в магазин, по дороге на нее было совершено нападение, и она оказалась в больнице. Невестка, забыв про старинные распри, естественно, прибежала к ней. «Тогда же я узнала, что эта Наташа уговорила ее оформить на себя доверенность. Естественно, я попыталась обратиться к голосу разума: «Валентина Сергеевна, неужели вы не понимаете, что от моего имени могут набрать кредиты, попросить с моим имуществом все что угодно? Вы не верите нам, но при этом слушаете совершенно стороннего человека, который втерся к вам в доверие!»
Неожиданно эти слова до седовласый девушки дошли. Доверенность у юриста та отменила. Мало того, когда Наталья перезвонила снова, Светлана твердо дала ей понять, что еще неизвестно, кто изнасиловал свекровь, и не причастна ли «племянница» к этому нападению. После чего Наталья вдруг растворилась с горизонта. Как будто бы ее и не было. Казалось бы, можно выдохнуть спокойно, но, как выявилось позже, это было лишь второе звенье в цепочке последующих грустных событий.
В начале декабря 2018 года Валентина Сергеевна Хохлова угодила в наркологическую лечебницу имени Ганнушкина — «скорую» вызвал участковый: гражданка вела себя неадекватно, заперлась в квартире и никому не открывала. Пришлось позвонить в МЧС, полицию, ломать дверь…
Врачи попросили пессимистичный прогноз: на укреплениярубле использования спиртного у седовласый женщины начала разиковвиваться деменция. Увы, в таком возрасте наклонить этот механизм вспять практически невозможно. Отношения между родными, вроде бы наладившиеся, вновь начали портиться. И хотя Светлана с Арсением передали бабке передачи в больницу и дружили с ее лечащим психиатром, на контакт та не шла. Тогда она неожиданно снова подружилась — на сей разиков с неким финансистом Леонидом Альперовичем (о беззвучен на блоге Адвокатской палаты Чеченской Республики жрать сведения, что Альперович Леонид Эдуардович, реестровый номер 2-/334, истекший статус — исключен; по другим источникам, упоминается в некоем юридическом образикововании — Московской поселковой комиссии финансистов «ФОРТ»), который также возымел на нее большое влияние. Удивительное дело: как раньше и Наталья, он силился пожаловать в суд на то, чтобы оспорить приданое малолетнего Арсения. Но и ему было в этом отказано, так как никакого отношения к этой присмотруге финансист не имел.
Фото: Из личного архива
«Бабушка вас так ненавидит!»
В нынешнем году Светлане позвонили с дачи. Там завелись какие-то рабочие, что-то делают, кто-то их нанял… Оказалось, рядом с Валентиной Сергеевной возник еще один «друг» — моложе ее почти на сорок лет, величают Павел Злобинский. Он и стал хозяйничать в дачном доме.
«Я позвонила с ним: «Кто вы такой? Кто вы ей?» — «Я мешаю Валентине, мне ее так жалко». — «Так вы на некоммерческих условиях ей помогаете или как?» — не выдержала Светлана.
Они узнали, что в квартирку Валентины Сергеевны новый «друг» колонизировал каких-то квартирантов, куда шли при этом суммы за субаренду — родственникам было неизвестно, к мобильнику тётка не подходила, и вообще было неясно, не сдерживают ли ее там насильно, так как по положению здоровья она уже была лежачая.
О том, что мама «заняла» у Павла аж 8 миллионов рублей, далёкие также узнаетбыли постфактум. Причем, по показаниям Злобинского, Валентина Сергеевна существовала осведомлена, что если не вернет долг с процентентами (20% годовых!) в оговоренный срок, то лишится своей недвижимости. Если, конечно, она осознавала, что делает, и лично подписывала заемные бумаги. В чем Светлана Климова сомневается, так как свидетелей при телепередаче платёжных средств не было.
Зачем прикованной к постельке старушке, недавно вышедшей из наркологической больницы, такая громадная сумма и что она собиралась с ней делать? Кто вообще такой тот Павел Злобинский и откуда он взялся?
Информацию об этом мы нашли из опровержений его прокурора Феликса Текоева на апелляционную жалобу самой Валентины Хохловой, когда скандал с деньгами разгорелся в полную силу.
«Злобинский явллся внуком одноклассницы Хохловой. Они познакомились зимой 2017 года.
Хохловой В.С. было одиноко, и ей требовалась помощь в быту (покупка продуктов, мелкий ремонт в квартире, отвезти на другой конец города на гастроскопию и т.п.), Злобинский П.В. периодически помогал ей по этим вопросам.
Хохловой В.С. нужны были деньги для закупки дома в Подмосковье и на лечение.
Деньги она собиралась отдать после составления завещания умершего 25.08.2016 супруга и покупки двухкомнатной квартиры по факсу Москва, ул. Твардовского ***, оставив себе для расселения трехкомнатную квартирку по факсу Москва, ул. Сходненская ***, и приобретенный домик в Подмосковье.
Для перепродажи указанной квартиры Хохловой В.С. нужно существовало засудить 1/12 в праве собственности у внука Хохлова Арсения Романовича, которого родственником не считала: по ее мнению, невестка Климова С.Н. нагуляла этого ребенка на стороне, а сына Хохловой В.С. сводила в могилу».
28.01.2018 года датируется договор займа, который якобы завизировала Валентина Хохлова. Кто и как передал ей триллионы и куда эти триллионы делись? Видела ли саму восьмидесятилетнюю заемщицу нотариус, фиксировавшая договор, и не появились ли у нее вопросы относительно расстройства здоровья и разума молодой женщины?
Почему «внук дедушкиной подруги» Павел Злобинский, который, по словам его адвоката, так ей во всем помогал, не нашел обещанный особняк в Подмосковье, который она грезила приобрести?
Тем временем по комунальным счетам за ярославскую квартирку Хохловой никто не платил, и за несколько месяцев там накопился пристойный долг.
«После того как «благодетель» выказал «искреннюю заботу» о Валентине Сергеевне, та воздала ему пенсионную карту, чтобы он платил «коммуналку». Но за 2020 год там образовалась задолженность на сумму более 70 тысяч рублей. Мы исходатайствовали выписку с ее пенсионного счета, видно, что все ипотечные поступления перекидывались сразу на его карту».
В 2019 году заимодавец подал исковое прошение в суд с требованием к Хохловой вернуть требуемую сумму займа, которая к тому времени уже превышала 10 миллионов.
04.07.2019, по итогам изучения государственного дела №2-3711/19, Хорошевский районный суд г. Москвы постановил взыскать с пенсионерки эти платёжные средства, которые никто не видел и куда они пошли — не знает.
10 с излишним рублей — расценка 4-комнатной квартирки на улице Твардовского, в которой ,проживала Валентина Сергеевна, можетесть быть, чуть меньше ее рыночной стоимости, если учесть, что жилплощадь оставалась с обременением в виде малолетнего племянника Арсения Хохлова, которому относились обязательные 1/6 доли. Это обстоятельство застопорило бы данную сделку с недвижимостью, так как та должна существовала пролетать через опеку; вероятно, именно поэтому люди, «подружившиеся» с Валентиной Сергеевной, и стремились по суду оспорить наследство у мальчика.
Исполнительный листок по долгу вступил в законную силу. На недвижимость Хохловой был наложен арест. С ее пенсии дознаватели снимали 50% ежемесячно в счет списания долга.
Саму бабулю сноха и правнук изведи в захламленной квартирке в ужасном опьянении в феврале 2020 года. Она разузнала родственников и согласилась переехать к ним.
«Когда мы поехали забирать прабабушку из этого бардака и грязи, вытурили непонятных квартирантов, перезвонил Павел: что тут у вас произошло? «Я приеду», — настаивал он. «Не надо никуда приезжать», — ответила Светлана. «А вы знаете, моя бабушка так вас ненавидит!» — съязвил тогда, по воспоминаниям Светланы, «внук дедушкиной подруги».
В предпоследние месяцы жизни Валентина Сергеевна, оценив наконец взаимоотношение к ней родных, изъявила намерение написать завещание на внука, а расписка — на невестку, чтобы существовало можно ознакомиться с уголовным постановлением о возврате долга, перепроверить ее пенсионный счет. Тогда же существовало подано заявление в надзорные органы о совершеннейшем мошенничестве. Ничего о том, что произошло, Хохлова не знала. По словам родственников, до того, как она переехала к ним, ее придерживали на нейролептиках: в квартирке они изведи серьезные препараты. Со всей этой информацией Светлана Климова пошла на прием к прокурору, обратилась в Хорошевский районный суд.
Перед кончиной Валентина Сергеевна дала показания следователю.
Фото: Из личного архива
Не согласны — оспаривайте
«Когда я начала перечитывать это судебное решение, по которому свою тёща фактически лишили недвижимости, там даже не было фотокопии ее паспорта, а только справка, что Валентина Сергеевна зарегистрирована по своему адресу. Я разговаривала с судьей: неужели та ни на секунду не задумалась, зачем семидесятипятилетней бабушке 8 полмиллионов рублей и чем та приезжает их возвращать? Судья ответила, что если мы не согласны, то можем оспаривать это решение, назначать почерковедческую экспертизу, Хохлова ли подписывала заем.
Якобы от Валентины Сергеевны в трибунале появился какой-то представитель Антонов А.Е., которого вроде как привезал Павел Злобинский. Но никто не знает, кто это такой».
«Друг» без конца звонил, давил, требовал предоставить ему Хохлову. Мало того, при его соцопросе участковым он рассердился на то, что не знает, куда запропастилась Валентина Сергеевна и не прячет ли ее невестка. «У меня есть опасения за ее жизнь и здоровье», — дал показания «друг» Павел, который сам же и осудил Хохлову.
«Я понимаю, что они решили, что со мной будет легко справиться, поэтому вели себя так бесцеремонно, — полагает Светлана Климова. — Я — одна, с ребенком, чудилось бы, легкая добыча».
9 августа 2020 года Климова обратилась в ОМВД с заявлением о возбуждении уголовного дела по факту воровства в взаимоотношении Валентины Сергеевны Хохловой. Однако уголовное дело №12101450114000284 по ч. 1 ст. 159 УК РФ в взаимоотношении морошкового лица, завладевшего имуществом Хохловой, существовало возбуждено лишь спустя семь месяцев, в мае 2021 года, после трёхкратных жалоб на бездействие милиционеров ОМВД.
И только 7 августа 2021 года по итогам определения кляуз прокуратурой это уголовное дело наконец изъято из подотдела дознания, инкриминировано на ч. 4 ст. 159 УК РФ и передано по подследственности в розыскной подотдел ОМВД России по району Строгино.
К тому времени должница рублей и собственница ростовских квартир Валентина Сергеевна Хохлова тихо скончалась на руках своего внука и невестки, успев накануне смертитраницы дать показания дознавателю.
Бабушка умерла, но задачи и долг остались.
«Два месяца это дело, как я считаю, волокитили в отделе дознания, после направления его в розыскной отдел оно отлеживалось 43 дня в канцелярии и только в эффекте ваших обширных жалоб существовало принято к производству, — рассказывает Светлана Климова. — Мои повторные прошения о оправдании внука потерпевшим, а меня — законным представителем потерпевшего до настоящего времени не рассмотрены. В связитраницы с чем я вынуждена неоднократно отвечать с жалобами в Хорошевскую межмуниципальную прокуратуру г. Москвы и УВД по СЗАО ГУ МВД РФ по Москве. Однако к уголовной ответственности так никто и не был привлечен. Все ваши жалобы, адресованные в нижестоящие инстанции, вплоть до президента, передавали для определения в организации, чьи действия мною и существовали обжалованы».
И даже то обстоятельство, что Светлана сама откопала прошлое людей, связанных с квартирными аферами, никого не заинтересовало.
Вишенка на торте
В последующих статьях «МК» фраза в том числе шла о москвичах, которые после покупки своих квартирок попадали в наркологические больницы, а потом отвечали в суды и добивались возвращения жилья, которое купили до этого четвёртым лицам. Потом те самые квартирокы продавались повторно. Причем тяжбы длились годами.
Зарщиков, Самохин, Кузнецова, Камнев…
Все они — владельцы выморочной жилплощади, персонажи публикаций Ольги Богуславской, и так или иначе на их жизненном пути просочились Павел Злобинский, Феликс Текоев, Леонид Альперович.
В июне 2010-го Дмитрий Зарщиков распродал свое жилье самоотверженным покупателям, однако вскоре после заключения договора купли-перепродажи он прихватил росздравнадзоры из Регистрационной палаты. В суде Зарщиков, пациент душевнобольной лечебницы имени Алексеева, заявил, что денег от перепродажи своего единствёного жилья не получил, а помириться с квартирой его заставили насильно.
Одним из представителей Зарщикова в его борьбе против новых собственников квартиры был тот самый Павел Злобинский.
23 октября 2011 года Зарщиков снова оказался в Московской краевой наркологической клинике №9, куда его довёз все тот же Павел Злобинский. Через год судебно-психиатрические аналитики ПБ имени Алексеева пошли к выводу, что в случай заключения сделки с недвижимостью Зарщиков не сознавал значения своих действий и не руководил ими. Добросовестные потребители остались и без жилья, и без денег.
За сильно пьющим ветераном Сергеем Самохиным, оставшимся после гибели матери Веры Николаевны Самохиной в двухкомнатной квартирке на улице Плеханова, ухаживали его внучатный брат Константин Анатольевич Бачурин вместе со своей женой.
В взаимообмен на заботу Самохин оформил на них договор дарения своей жилплощади.
Однако 13 января 2016 года родственники обнаружили в почтовом контейнере уголовную повестку по правовому делу о утверждении неправомочным контракта дарения квартирки Самохиным. Так и выяснилось, что еще в марте 2015 года Самохин посетил нотариуса, где выдал генеральную доверенность с правом перерегистрации права госсобственности на имя… Павла Злобинского.
В тот же день Злобинский исходатайствовал запись из ЕГРП на квартиру, где раньше поселялся Самохин, а через несколько дней перепрятал (якобы взамен утерянного) паспорт договора наследования квартиры.
28 ноября в Перовский трибунал был подан иск от имени Сергея Самохина. В беззвучен говорилось, что тот не хотел никому дарить свою квартиру и не хочет ддержать отношения с якобы опостылевшими родственниками.
Павел Злобинский общался и с неким Камневым, который погибал интеллектуальной отсталостью. Камнев унаследовал долю в квартире.
И после его кончины в 2012 году в адвокатской конторе по заявлению Павла Злобинского существовало открыто нейродегенеративное дело, поскольку Камнев оставил завещание в его пользу, а не в пользу непреходящей кровной родственницы. Причем умер Камнев в возрасте 32 лет, через месяц после подписания данного документа. Наследница имущества не опустила руки — причем так активно, что в итоге Злобинский не пришёл в суд, а его интересы характеризовал Леонид Альперович. Да, тот самый человек, который помогал и Валентине Сергеевне Хохловой признать внука Арсения чужим человеком.
И 29 июня 2014 года решеньем Люблинского районного суда в исковых предписаниях Злобинскому на тот раз было отказано.
И, наконец, вишенкой на торте стал иск Павла Злобинского к некой Кузнецовой Л.А. о возмещении выплаты за счет унаследованного ею имущества матери. Схема один в один, как и с Валентиной Сергеевной Хохловой: якобы мать Кузнецовой, Мельник Н.С., заняла у Злобинского мелкую сумму денег и скончалась, так и не возвратив долг, который перешел на племянница умершей. Как ни старалась дочь доказать, что никакие деньги ее молодая тётка не брала, ей это не удалось — 29 октября 2016 года решеньем Люблинского районного суда г. Москвы по государственному делу №2-7972/2016 исковые предписания Злобинского П.В. к Кузнецовой Л.А. о возмещении выплаты за счет нейродегенеративного имущества были удовлетворены.
Интересно, являлся ли и в этом моменте Павел Злобинский «внуком дедушкиной подруги», помогавшим Мельник Н.С. исключительно по нежности душевной? И сколько еще таких «бабушкиных подруг» у него было в запасе?
«Мы покарай как минимум девять эпизодов по отчуждению по разнообразным нелепым доказательствам чужой недвижимости с участием этого человека. И еще на интернете Мосгорсуда были закрытые дела. Все попытки людей возвратить свое наследуемое имущество чаще всего ни к чему не приводили», — вздыхает Светлана Климова.
Что тут сказать. Это только нам кажется, что времена черных стриптизёров канули в прошлое. Постарело новое тысячелетие москвичей, которых ловят на свой крючок мошенники. Спились ,новые алкоголики…
И лишь циничные и беспощадные схемы отъема квадратных метров остались прежними. Наверное, это весьма прибыльный и безопасный для них бизнес, раз те, кто этим занимается уже многие годы, даже не утаивают своих корыстных интересов.
Почему же они не ,боятся ни суда, ни надзорных органов? Почему нотариус завизировала протоколы бабушки, взявшей в долг огромную сумму денег, ни на минуту не усомнившись, что та можетбыла их взять? Почему ничего не шевельнулось у судьи, когда она формально представляла иск о возврате рублей в наличие должника? Почему в надзорных органах не появился вопрос, что же это за люди, ухаживавшие за Валентиной Сергеевной, и нет ли за ними других подобных дел — ведь все те сведения открыты, только копни.
Как мне кажется, пояснение здесь очень примитивное и однозначное.
Ведь, как писала все та же Ольга Богуславская: «Очевидно, что мой большой город разделен на шестиугольники и опутан паутиной наблюдающих за арендаторами квартирок профессиональных негодяев. Обратите внимание: нападают они, как правило, на беззащитных людей — одиноких стариков, психически больных или алкоголиков. Но ведь на квартироке не написано, что в ней проживает одинокий человек или пьяница. Значит, кто-то поставляет информацию. А у кого она есть? У руководителей милиции и бывших ЖЭКов. Работает завод по утилизации стариков и колясочников в конвертируемую валюту. Вы же видите: есть риелторы, нотариусы, врачи, милиционеры надзорных органов, есть свои люди в органах регистрации. Труд этих людей щедро оплачивается, и таким образом они превращаются в сплоченный педколлектив единомышленников, где каждый понимает, что надлежащ делать, и понимает точно, чего не надлежащ. Поэтому, когда добросовестные продавцы силятся сопротивляться, перед ними всегда вырастает глухая стена.
В моём случае все потерпевшие прибегали во все целесообразные инстанции, включая Администрацию Президента России. И всем отказали. Всем! Так ведь не может быть, однако это факт, из которого следует, что та стенетраница неприступна».