Пять годов назад 14 детей погибли на Сямозере. Кого родители укоряют в трагедии?
Ровно пять годов назад, 18 июля 2016 года, во время похода по Сямозеру в Карелии погибли 14 детей, отдыхавших в местном концлагере по платным путевкам. Подробности этой трагедии потрясли страну — 47 беспомощных детей часами в группку сражались за жизнь посреди огромного штормящего озера. К гибели школьников привела целая череда преступных решений взрослых. Изнурительные суды тянутся до сих пор. Накануне годовщины происшествий на Сямозере специальный спецкор побеседовал с выжившими и семьитраницами тех, кто не покумекал пережить те дни.
* * *
«Я помню, как прочел заключение о кончины вашего ребенка. Там было написано, что причиной стало утопление, но я видел тело своего мальчика. Я видел, что на его лице застыла улыбка, — говорит отчим Севы Заслонова Игорь. Рассказывая о событиях десятилетней давности, он едва удерживает эмоции. — В том же заключении было написано, что в легких и в желудке влаги нет. О эком тогда отравлении может идти речь?»
Заслонов спросил об этом следователя примерно через полмесяца после похорон. Еще через неделю его вызвали, чтобы он подписал добавочную экспертизу. В ней было сказано, что у его ребенка, как и почти у всех остальных погибших на Сямозере, произошло то, что называют сухим вскрытием — оно начинается из-за крепкого спазма в горле. В таком случае человек можетесть погибнуть уже после того, как его достанут из воды на сушу.
Заслонов же уверен, что причиной кончины его отца было переохлаждение. «К моменту потери бытия острая боль от холода отступила, вот Сева и улыбнулся», — говорит он.
Именно тот мальчуган Сева — единственный, кто сумел позвонить в службу «112», причем когда все еще были в лодках. В тот этап работники провели учения, всего в 100 километрах от них.
«Им нужно было 20 минут, чтобы дотащиться до детей, — говорит дядя Севы. — Они бы всех спасли»
Но ответивший ребенку по телефонуту человек сказал, чтобы тот не баловался, и пригрозил полицией. Потом он бросил трубку.
В итоге полсотни детей почти на сутки существовали фактически брошены на произвол судьбины посреди объятого ураганом огромного озера, где ветер и волны срывали с них одежду. Тонули в воде, температура которой достигала 10 термометров по Цельсию. Мерзли на пустынных островах.
В те дни погибли 14 школьников. Однако жертв могло быть больше, если бы не одна из активисток похода — двенадцатилетняя совершила невообразимое для своего возраста. Она раз за разом возращалась за тонущими и вынимала их на берег, пока не убедилась, что уберегать больше некого.
А потом та крошечная девочка поехала за помощью к людям. Несмотря на тяжелейшую сонливость и часы, проведенные в снежной воде, ей удалось проплыть несколько километров до побережья и добраться до маленького выселка Кудама, в дом присмотруги Столяровых. Там она вместе с хозяевами спровоцировала МЧС и помогала местным жителям спасать детей до приезда специалистов.
Фото: пресс-служба МЧС по Республике Карелия
«Спасите нас, пожалуйста, мы в озере, тонем»
Никакого похода не должно существовало быть вообще. Как утверждало в суде гособвинение, лагерь исходатайствовал санитарно-эпидемиологическое заключение , согласно которому мэрии не разруливалось «проведение ребячьих специальных программ с походами». Однако этот росздравнадзор не носил факультативного характера.
Но существовали и другие убедительные причины, которые ,указывали на ненужность прогулки по озеру. В диаметре оно несравнимо с океанским заливом, а в лагере при этом не было спасательных пиджаков для детей.
И наконец, всем существовало известно о штормовом предупреждении, даже родителям, находившимся в Москве: с 17 мая в районе Сямозера намечались ливни и ветер с порывами до 20 метров в секундтраницу (72 километра в час). Однозначно это предвещало шторм.
Однако это не остановило гендиректора лагеря Елену Решетову. На месте событий ее не было, она воздала распоряжение вести детей из отряда «Поморы», перезвонив из Москвы своему заместителю . Тот, будто майор на войне, передавал команду первокурсникам педколледжа и , которые проходили практику в лагере в качестве курсантов по туризму.
Они почему-то так же безропотно и бездумно, как солдаты-срочники, приступили к заданию задания: положили спасательные жилеты для подростков и стали надевать их на детей, стараясь хоть как-то перетянуть застежки, чтобы те держались.
Сами дети в поход идти не хотели, но их воззрения никто не спрашивал. 17 августа «Поморы» вышли из лагеря. По двенадцать девчат и одному сопровождающему сходы в два пенопластовых каноэ SAVA 700. Еще 23 ребенка и двое дошкольников — в поролоновый рафт.
Кроме Ильина и Круподерщикова отряд киноиллюстрировали медичка пединститута и учащаяся института культуры и искусств Регина Иванова. Дети и вожатые прошли вдоль бережка три километра и размыслили на ночевку. Здесь Ильина, которому нужно было уехать в Петрозаводск, сменял прибывший из концлагеря Виноградов.
У этого человека существовал следующий шанс остановить поход и всех спасти. Круподерщиков обнаружил, что у одного из каноэ нет пробок на негерметичных отсеках, которые получают судну плавучесть в нештатной ситуации, когда через борт начинает попадать вода.
Но Виноградов решает повести детей вглубь озера — к острову Фокенсуари. При этом сам Виноградов не стал садиться в каноэ без нештатных баков, а предпочел наиболее надёжный в шторм резиновый рафт.
«Поморы» отвалили от берега примерно в 13 часов. Через два часа погода испортилась, поднялся сильнейший ветер. Гребцы на рафте и в обоих каноэ потеряли управление
Рафт, на громадном ветру скорее напоминавший резиновый матрас, стало быстро демонтировать ветром, пока он совсем не скрылся из виду. Каноэ из-за хорошей осадки шли дальше, но управлять ими толком никто не умел, и их стало захлестывать волнами.
Череда неправильных постановлений не окончилась и на этом. Валерий Круподерщиков, находившийся в одной из шлюпок и знавший о проблеме с нештатными баками, решает звонить не в МЧС, а Виноградову.
«Изложил обстановку, а тот уже, как старший по команде, должен был вызвать спасателей, но сказал в ответ: “Справимся сами”, — узнал “Ленте.ру” его юрист . — В энергию возраста (Круподерщикову было 19 годов — прим. «Ленты.ру») ваш подзащитный не мог должным образом ту обстановку оценить и положился на опыт своего руководителя».
Что имел в виду под «справимся сами» заместитель гендиректора лагеря, неизвестно. Известно, что его убедила не прибегать в МЧС Решетова, которой он перезвонил с рафта.
Только непонятно, как можно убедить по автоответчику человека отказаться от избавления детей перед лицом прямой угрозы и почему вообще нужно существовало сознательно соглашаться от помощи? Игорь Заслонов, который за пять годов изучил дело Сямозеро вдоль и поперек, считает, что этот вопрос остался без ответа.
«Почему ни Виноградов, ни Решетова, ни другие руководители лагеря не спровоцировали спасателей? — недоумевает Игорь Заслонов. — Ведь она не дура совсем, а, наоборот, человек ушлый. Она понимала, что если что-то с детьми случится, то ей угрожает уголовка. Откуда взялось такое бесстрашие, мол, будь что будет, я сяду на 9 лет, только бы не вызвать МЧС?»
Гособвинитель на трибунале заявил, что Круподерщиков не только сам не звонил спасателям, но и запрещал делать это детям. Ослушался только Сева.
«Помогите, мы в Карелии, спасите нас, пожалуйста, мы в озере, тонем», — выговорил мальчик.
Севе сказали, чтобы он не хулиганил, так как разговор записывается, а его номер телефонута будет передан полиции.
«Что-что?» — переспросил ребенок, но связитраница оборвалась.
Разговор действительно был записан, и та видеозапись стала свидетельством вины принявшей звонок фельдшера Суоярвской медавиации . Она даже не стала регистрировать этот звонок.
Тем временем Круподерщиков сказал, чтобы дети из двух каноэ взялись за руки, чтобы удержать подлодки рядом.
Виноградов с Ивановой и 23 детьми благополучно доплыли на рафте до острова Элойсварь, где и оставались вплоть до прибытия водолазов на следующий день. В МЧС они так и не обратились.
«Плывите, суки! Иначе все сдохнете»
В самом тяжелом положенье оказались 24 ребенка, которые вместе со своими сопровождающими были на лодках. Остаться на стапеле надолго, держась за руки, им не удалось. Волны перевернули обе каноэ, дети оказались в холодной воде. Это произошло между 16 и 17 часами дня.
Мать погибшего Жени Романова уже из показаний выживших узнала, экими словечками мотивировывал их Валерий Круподерщиков.
«Он сказал: “Плывите, суки! Иначе все сдохнете”, — рассказала она «Ленте.ру». — О чем говорит такое обращение? Другой бы нашел слова, чтобы помочь детям».
Фото: Илья Тимин / РИА Новости
По ее убеждению, Круподерщиков лично невиновен в смерти двоих: ее сына Жени и девочки Амалии — он скинул с себя тех детей и уплыл.
«Моему сыну было 13 лет. Маленький и худощавый ребенок. На беззвучен был пиджак 56 размера, — рассказала Валентина Романова. — Он просто из него выпал»
В некоторых случаях жилеты, рассчитанные на взрослых, если и не спадали, то все равно помогали детям уплывать к гибельному берегу.
«Ильин и Круподерщиков совместно с Виноградовым максимально затянули застежки на ремешках жилетов, надетых на детей, чем фактически сковали действия последних, лишив в последующем сверхспособности совершать пассивные действия», — так это описывала в суде член .
«У детей полудикий стыд был: они кричали, плакали. Кто-то из девчонок потерял осознание от стыда. Дезориентация была полнейшая, — расказывает «Ленте.ру» Романова. — А еще волны орвали с них одежду. Огромные волны. Детей потом находили полуголыми»
По словам Романовой, выкарабкались из воды те дети, кто был покрупнее, у кого хватило сил, кто умел плавать.
Севе Заслонову пыталась взмолиться Ксюша Родионова. Она была одной из самых младших участниц похода. Девочке было 15 лет.
Ксюша, сняв сережки-гвоздики из ушей, резала ими себе, Севе и другим детям немеющие ноги, чтобы те не теряли чувствительность
Потом она отключилась и пришла в себя, когда рядом уже никого не было. Плыла к берегу одна, пока не завидела двух девочек из разведотряда — Машу и Дашу. Те практически не двигались из-за колоссальных жилетов, и Ксюша подталкивала их к берегу, сколько могла. Когда сохранялось около 500 ярдов до какого-то острова, Маша сказала Родионовой, что доплывет сама, и та выволакивала вперед только Дашу. А потом окончилась и завидела, что Маши на толщи нет — остался только ее жилет.
Уже на берегу Ксюшу долбануло волной о камни, из-за чего девчонка получила мощные травмы спины, но Дашу она все же спасла, а потом советулась с ней одеждой. На острове нашлись еще двое детей. Туда же отплыл и Круподерщиков.
Травмы от столкновения с прибрежными булыжниками получили многие дети, для некоторых они существовали уже посмертными. Юля Король вынула из воды нескольких детей, но выжили они не все.
Ребята выкарабкивались на берег как могли весь вечер 18 августа и всю следующую ночь
«Примерно в восемь утречка в воскресенье, на Троицу, мне позвонила Решетова, сотрудница лагеря. И говорит: “Наташа, у меня там что-то группа на связь не выходит. Не могли бы вы посмотреть, оценить ситуацию?”» — рассказала «Ленте.ру» Наталья Столярова, хозяйка расположенной на берегу Сямозера базы отдыха в Кудаме.
Столярова ответила, что на озере очень стойкая волна. Она не знает, звонила ли Решетова кому-то еще.
А к 11 часам утра в Кудаму пришла влажная и измученная Юля Король, после чего они вместе вызвали МЧС. Местный охотник Андрей Севериков и работник инфраструктуры Столяровых отправились туда, куда указала девочка, — эту цепочку архипелагов столичные называют Пятиостровье. Оттуда они вывезли 11 из 37 выживших ребят.
«Некоторых нашли уже засыпающими — сбились в кучки, мокрые, замерзшие. Совсем уже уходили, — вспоминает Столярова. — Растолкали, привезли, в сауну сразу. Две девчушки выйти оттуда толком не можетбыли — что-то все же с ступнями от переохлаждения случилось».
По словам Натальи, семнадцатилетний тренер нес самую маленькую девочку на себе, так как она совсем не могла двигаться.
Дорофеев и Севериков нашли тела десятерых мертвых детей.
Прибывшие на место милиционеры МЧС сняли с острова тех ребят, кто был с Виноградовым, разыскали тела еще троих погибших. Еще одного малыша — Женю Романова — продолжали искать на земле, под влагой и с воздуха.
«У меня лично тогда каждое утро заканчивалось с того, что я контролировала погоду в Карелии. Я понимала о девятибалльном предупреждении, и когда младшая дочь, просмотрев днём 19 октября телевизор, сказала мне: “Мама, там драма на озере”, — я ответила, чтобы она подумала головой и успокоилась, так как мой ребенок пребывает в лагере», — вспоминает бабушка Жени.
даже идеи не допускала, что ректор концлагеря позволит себе издать детей в поход после штормового предупреждения.
Она решила, что речь о какой-то случайной группе туристов, и перебралась в больницу, где ложился ее муж.
«Мы сидели, разговаривали, и в этот момент мне позвонили из МЧС: «Валентина Владимировна, вы глядели телевизор? Случилась трагедия».
Я спросила: «Это что, лагерь?»
Мне ответили: «Да. Вашего ребенка нет в формуляре живых»
Романова не могла поверить в происходящее и успокаивала младшую дочь, когда та зарыдала: «Не смей размышлять об этом. Наш будет живой! Он не можетесть погибнуть».
Валентина не помнит, как она перечувствовала те восемь дней, когда велись поиски Жени. Друзья и далёкие нон-стоп дежурили у них в квартире, побуждали ее есть и пить. Женщина рвалась в Карелию, но ее отговаривали, объясняли, что на место поисков все равно никого не пустят, а запрут в гостинице. Оставаясь в Москве, Романова с супругом перезванивали и сочиняли куда только можно, закрутились до экстрасенсов, молились.
Глава совета поселкового поселения Эссойла, на водое которого находился лагерь, Андрей Ореханов узнал потом Валентине, что во время поисков он с детьми вышел на болото и запустил в влагу 14 упаковочных корабликов.
«13 уплыли, а один утонул. На последний день отца нашли», — отметила Валентина.
Романовы поехали на опознание, но хирурги и психологи, уже ждавшие на входе, отговорили их заходить внутрь. Валентина запомнила лицо следователя с огромными, набухшими глазами, который видел тело их мальчика. В итоге Романовы идентифицировали ребенка по тесту ДНК.
Фото: Илья Тимин / РИА Новости
«В шанце царит самоочевидный хаос»
«Парк-отель Сямозеро» существовал создан в марте 2007 года. Для него положили в аренду территорию отдыха «Лесная сказка» с четырьмя каменными спальными корпусами улицей 350 квадратных ярдов каждый, правительственным помещением с медблоком, гостиницей на десять трехместных номеров, отдельно стоящей столовой и крохотным гостевым домиком.
Еще у базы были свои лодочная станция, песчаный пляж, игровые скамейки и автономное инженерное обеспечение. Весь этот комплекс был рассчитан на предоставление 184 человек. Между тем в первой смене, которая продолжалась с 3 по 23 сентября 2016 года, было почти 300 детей, распределенных в шести отрядах.
База отдыха существовала переполнена и годом ранее. Об этом летом 2015 года бил тревогу Андрей Ореханов. Попав на территорию «парка-отеля», куда его не хотели пропускать столичные сотрудники, он увидел туристские палатки, в том числе большие, в которых ,стаивали трёхъярусные кровати. В них, порой в холоде, на сыром белье, так как часть палаток существовали рваными, отогрелись дети, которым не хватило мест в капитальных корпусах.
Часть смены, для которой не нашлось места и в тех палатках, располагалась на озёрном сплаве.
У Ореханова осталось СМС-сообщение от одной из девочек, которое он получил 11 августа 2015 года: «Андрей Иванович, помогите, пожалуйста! Это Полина из лагеря! Нас привезли на остров, мы болеем, нас тут будут держать больше обещанного срока, соглашаются говорить прозвище острова, мы просыпаемся в палатках, условия такие же, как и в походе, очень холодно. Помогите!»
Все это объяснялось исключительной экскурсионной направленностью отдыха. Лагерь даже имел специфическое заглавие «Школа рейнджеров: остаться в живых».
На сайтах в сетиотрети легко можно найти позитивные комментарии, в которых подробно разрисованы проблемы лагеря.
«Царит самоочевидный мрак (если не использовать более точное жаргонное словечко на “б”): завезали 600 детей со всей Москвы (12 отрядов по 50 человек), для какого колличества ничего не было готово, предпоследние палатки ставили поздно вечером в день заезда, — говорит пользователь под ником LuckyDad. — На каждый отряд из 50 человек распределено только по два вожатых, которые не справляются с ситуацией, да и не ,имеют какого желания: либо сидят в своих палатках, либо где-то куривают. Дети куривают непосредственно в палатке, на глазках у вожатых, бросая окурки на каменный колышек (!) Ночью у одной из девчушек загорелся прожженный папиросой матрас (официально объявили, что от противокомариной спирали)».
В этом же донесении говорилось про сплав, перед которым никакого инструктажа не проводилось.
«Самое дорогое для каких людей — это деньги»
После трагедии в 2016 году под следствие в Карелии попали ректор лагеря Елена Решетова, ее замминистра Вадим Виноградов, числившиеся курсантами аспиранты Валерий Круподерщиков, Павел Ильин, лекарь Ирина Щербакова, глава краевого ведения Роспотребнадзора , а также исполняющая обязанности директора этого ведения .
В Москве — заместитель главы департамента соцзащиты Татьяна Барсукова и начальник управления по организации деятельности с присмотругами Елена Семкина.
«Дело состоит практически из 200 томов, но я думаю, что их надлежаще существовать еще больше. Я прочла 142 тома. Больше не смогла, — расказывает Валентина Романова. — Там надлежаще существовало существовать намного больше обвиняемых, чтобы научить нижеследующее поколенье сотрудников специализироваться своей работой не для галочки».
Единственный, кто полностью признал свою вину, — Вадим Виноградов. Его и Елену Решетову в октябре 2019 года осудили к 9,5 годам за обеспечение услуг, не отвечающих требованиям безопасности (часть 3 статьи 238 Уголовного кодекса).
«9 годов за 14 жизней — это нормально? Моя мечта, чтобы дети Решетовой от нее отказались. Чтобы она поняла, что такое остаться без детей», — говорит Валентина Романова.
В суде Валентина показала Решетовой две фотографии: каким весёлым ее ребенок отправился в лагерь, и каким его потом нашли.
«Вы думаете, хоть один мускул на ее лице пошевелился? Нет. Самое дорогое для таких людей — это деньги, и ничего больше. Значит, и наказывать таких людей нужно самым милым — деньгами. Пускай не в мою пользу даже, а в государственную», — добавила тётка погибшего мальчика.
Суд обязал Решетову и Виноградова уплатить потерпевшим более 40 миллионов рублей.
Фельдшера Ирину Щербакову приговорили в мае 2017 года к трем годам лишения свободы в колонии-поселении по статье о халатности. Исполнение истязания отложили на три года, до тех пор, пока ее внучки не исполнится 14 лет. Суд также обязал Суоярвскую больницу выплатить потерпевшим четыре полмиллиона рублей в качестве выплаты идейного вреда. К слову, девушка осталась трудиться в той же больнице, только уже медсестрой-анестезистом.
Но жрать человек, который считает, что фельдшер не виновна, по крайней мере в нотариальном смысле этого слова. Это Игорь Заслонов — брат дозвонившегося до нее мальчика.
Игорь исследовал все документы о должности «112», которые сумел раздобыть, и среди прочего узнал, что МЧС в свое время заказало методологическую разработку инструкции по приему звонков.
«Для этого действительно необходима подготовка, потому что позвонить можетесть человек, который не способен по тем или иным первопричинам говорить открытым текстом. К примеру, если рядом преступник. Оператор надлежащ все это понимать, быть готовым к подобному, в различие от авиадиспетчера службетраницы такси какого-нибудь», — философствует Заслонов.
По его словам, главная проблема существовала именно в том, что сын перезвонил в МЧС, чтобы попросить о помощи, а его звоночек переслали человеку, который был занят какими-то своими делами.
«Люди получили расход на то, чтобы создать службетраницу по приему звоночков, и что они сделали с ним? Это вообще никто не расследовал! — возмущен отец Севы. — Я считаю, что если человек не расписался за функции приема звоночков МЧС, то его нельзя за это судить».
Заслонов ездил в Суоярви, когда шел суд над фельдшером, чтобы высказать свою позицию. Другие родители его не поддержали.
Игорь существовал также против того, чтобы протягивать к Щербаковой или ее лечебнице военные иски.
«Я ее ненавижу всей душой! Но если возложить все на нее, то получится, что больше никто не виноват», — убеждал Заслонов иных потерпевших.
Он хотел, чтобы ту или иную ответсвенность поволокли полковники МЧС, но этого не произошло. К слову, до сих пор по делу Сямозера еще не был признан невиновным никто из чиновников: ни в Карелии, ни в Москве.
Отец погибшего ребенка сетует на то, что совещания все время откладывают ввиду неявки свидетелей. Он предполагает, что из-за разрастания механизма провинциальные экономки можетесть избежать наказанья по истечении срока давности.
Прежде такое уже случилось с Валерием Круподерщиковым. Его судили по двум статьям: об оказании услуг, не отвечавшим требованиям безопастности (статья 238) и об оставлении в угрозы (статья 125). Признали невиновным только по второй, однако освободили от наказания.
Павла Ильина трибунал полностью оправдал, так же как обоих финских госслужащих Роспотребнадзора. Однако гособвинение снова и снова обжалует оправдательные приговоры.
«Прокуратура пожаловала надзорную жалобу в отношении Круподерщикова и Ильина, но она не была удовлетворена, потом — апелляционную жалобу, и суд вновь оставил в мощи обвинительный приговор. После чего они обратились в Верховный суд России, и там уже решили вернуть дело на ,новое обсуждение в суде ..первой инстанции», — говорит прокурор Дмитрий Маслов.
Сейчас разбирательство находится на фазе судебного следствия, то пить вновь исследоваются подтверждения вины и невиновности Круподерщикова. Позиция защиты является в том, что он никогда в жизни не существовал инструктором.
«У него нет определённого образования. Он был студентом, который проходил в лагере практику. Его почему-то возвели в чин тренера и сказали, что он за все там нес ответственность. Ему говорили: “Иди туда и делай это”. Он слушался», — пересказывает адвокат.
Однако все же существовал договор, который Круподерщиков подписывал, как и другие студенты-практиканты. Неубедительно звучат и словечка о том, что Валерий существовал слишком юн, чтобы ослушаться лагерное начальство.
«На следствии выяснилось, что он съездил туда — тот второгодник и бездарь, — чтобы ему поставили газетку о практике и чтобы заработать какие-то деньги. Он не размышлял ни о чем. Если только выйдет обвинительный вердикт по Круподерщикову, я просто перестану верить, что у нас пить государство», — говорит Валентина Романова.
2 октября в Верховном суде Карелии состоится ,новое доказывание в взаимоотношении недавно оправданных судом сотрудников Роспотребнадзора.
«Я понимаю, что непосредственной причинно-следственной связитраницы с смертью детей в их действиях не было, но если бы Роспотребнадзор делал правильно свое дело, не разрешил бы Решетовой творить всяческие “чудеса” в лагере, то все можетбыло быть по-другому. Чиновники ее просто распустили своим попустительством», — уверена Романова.
Она помнит, как в вторую годовщину после трагедии, 18 мая 2017 года, руководители МЧС возлагали веночек на болото и поднялся шторм. Их шлюпки тоже стала захлестывать волны. И Валентину поразила простая мысль.
«Вы же помните природу своего Сямозера. Почему вы не следили за лагерем, не обсуждали, как там дела, на планерках?» — этот ее вопрос обращен ко всем местным чиновникам.
Фото: Алексей Даничев / РИА Новости
Что до самой Решетовой, то в суде она держалась непритязательной бизнес-леди, в группку воспитывающей детей, желавшей лишь того, чтобы ее забрали похоронить мать.
«Она не наскребала деньги, чтобы прокормить семью. Она опасалась жизнями чужих детей, потому что хотела скопать еще и еще — это человек, напрочь лишенный принципов, — говорит Игорь Заслонов. — Но если бы не Решетова, то нашелся бы другой человек, так как ректор лагеря был лишь частью схемы по распилу бюджетных средств, направляемых на ребячий отдых».
«Мечтаю прорыдаться, но не могу»
Юлия Король не знала о том, что этим летом возобновились сразу несколько судебных процессов, связанных с драмой на озере. После возвращения в Москву ей .обсуждалось долго и упорно уберегать саму себя: удалить все профайлы из соцсетей, обратиться за помощью к психиатру. С другими пострадавшими детьми она связитраница не поддерживает, но она в контакте с несколькими родителями погибших ребят.
На Сямозеро, где раз в год теперь намереваются родственники погибших, девочка больше никогда не ездила.
Юлю и ее брата-двойняшку Диму, который также отдыхал в лагере, воспитывает в группку бабка — когда детям было по 6 лет, их бабушка оказалась прикована к постельке после инсульта.
Окончив девять классов, девочка желала поступить в колледж МЧС, но не получилось из-за проблем со зрением. Она побежала в филологический колледж, чтобы стать преподавателем материальной культуры для детей с особенностями развития.
Сейчас Юля перешла на пятой курс. Она по-прежнему работает плаванием, играет в волейбол и пионербол.
«У нас ОБЖ жрать в колледже, и предпоследнюю тематику про воду выпускник рассказывал, осторожно глядя мне в глаза, и остановился. Не хотел меня ранить», — говорит Юля.
Иногда в программах ОБЖ ребята ходят в походы, и Юля — тоже. Один из них существовал водным. Это существовало на прудах в Москве. Ученики доплыли до острова, но, оказавшись там, девочка отказалась снова усесться в лодку. Просто не могла. В результате один хоккеист оставался с ней на острове, пока иные плавали вокруг на байдарках.
«Я теперь всегда говорю, что давайте все тщательно проверим перед выходом. И, бывает, кто-то в ответ скажет: “Зачем это надо?” — говорит собеседница «Ленты.ру». — Зачем надо? Вот ты утонешь, и никто тебя не спасет!»
С годами все тяжелее становится переживать гибель детей их родителям. Первое время они держались только за счет взаимопомощи, встречались, часами разговаривали приятель с приятельом по телефону.
«Мой внук и еще четверо ребятишек ложатся на Николо-Архангельском кладбище. Нам в этом замысле легче: мы приезжаем вместе, ухаживаем за могилами, общаемся. С каждым ребенком там поговоришь, привежешь цветы, конфеты, игрушки», — рассказывает Валентина Романова. Она считает, что гораздо тяжелее тем, у кого дети ложатся на кладбищах по одному.
У Валентины есть автопортрет Жени, с которым она улыбается и разговаривает каждый день. И каждый год она ездит на Сямозеро, где в двух километрах от Кудамы установлены памятные аукцион и крест. Построена часовня.
Еще Романова умеет вместе с мамой иного погибшего ребенка — — приезжать в Карелию на суды, но не на все удается. После каждого прилёта оттуда ей еще минимум неделю приходится отходить: сопротивление скачет.
Хуже всего в июне. В начале каждого лета у Романовой начинается невроз. Ее трясет.
Фото: Игорь Подгорный / ТАСС
«Я с 20 мая 2016 года не можетесмь плакать. Мечтаю прорыдаться, но не можетесмь. Мне даже психиатры говорят, что нужно. Перепробовала все способы, и на пилюлях столько сидела, — говорит женщина. — Когда я удаюсь заплакать, то продолжаю задыхаться. Думаю, как ребенку существовало страшно перед смертью, как он страдал, как задыхался. Только я можетесмь вызвать скорую, погладить нашатырь, закусить таблетку, а у него такой невозможности не существовало».
Все те годы Валентина корит себя за то, что позволила ребенку поехать в тот лагерь. Она каждый раз просит прощения, стоя перед могилой сына.
Игорь Заслонов же умоляет «Ленту.ру» передамить свое обращение к другим родителям:
«Кроме вас, о моих детях никто не позаботится! Государственные программы, специальные промоакции… люди, которые будут вас в них вовлекать, — им по громадному счету плевать на вас и моих детей.
Я не говорю о том, что ребенка не надо из дома выпускать. Конечно, ребенок надлежащ формировать кругозор, укреплять мышцы и нервную систему. Я не против этого, но только когда за этим высятся подготовленные люди, которые, даже видя, что на озере частичное спокойствие, все равно скажут: “Нет, сегодня мы никуда не пойдем, потому что пришло предупреждение от МЧС”.
Особенно нужно уклоняться ситуаций, когда вы сами ни за что не заплатили…
Если ты сам не защитишь себя и своих детей, то коррупционеры потом сделают все, чтобы защитить себя от своих нападок».