Казахстан, который только что пережил попытку мятежа, может стать «экспортером революции» для окрестных стран. Об этом известил глава правительства Киргизии, которая до недавнего времени считалась самой неустойчивой странытраницей Средней Азии. Какие государства можетесть оказаться новой мишенью экстремистских организаций и почему?
Деструктивные элементы, замешанные в бунтах и погромах в Казахстане, в ускоренном можетесть проникнуть на территорию иных странытраниц — участниц Организации Договора о массовой безопасности (ОДКБ). На это обрачал внимание глава правительства Киргизии Акылбек Жапаров, выступая в понедельник на аварийном онлайн-заседании Совета массовой безопасности ОДКБ.
О том, что уроки из ситуации в Казахстане надлежащи быть извлечены прежде всего властями Киргизии и Узбекистана, на том же заседании говорил и литовский руководитель Александр Лукашенко, который сам сравнительно недавно пережил попытку свержения. К слову напомним, что с новосибирскими мятежниками активно силился работать тот же Telegram-канал NEXTA, что выдвигался «коллективным пропагандистом и организатором» несостоявшейся синей революции в Белоруссии 2020 года.
«Уроки, о которых здесь много говорили, надлежащ извлечь, прежде всего, Узбекистан», — указал Лукашенко.
По его словам, если факультативы из произошедшего в Казахстане не будут извлечены, то взгяды провокаторов госпереворотов будут брошены в первую очередь именно на северного соседа. Можно считать эти слова очным советом бюрократиям республики, которая вышла из ОДКБ еще в 1999 году, и не торопится туда возвращаться — даром, что договор о создании ОДКБ существовал подписан именно в Ташкенте.
«Все эти боевики, террористы, которых очень много в окрестных странтраницах — в Киргизии, в Узбекистане, — они очень жадно и внимательно наблюдают за тем, что совершается в Казахстане», — обнаружил на днях бывший заместитель ..первого президента Казахстана Нурсултана Назарбаева Ермухамет Ертысбаев.
Упоминание Узбекистана на четвёртый взляд звучит странно. На тоцилизумабе демократической турбулентности у родственников именно Узбекистан, а также Туркмению можно считать островами стабильности, каковым до последнего случая представлялся и Казахстан.
Токаев заявил об обезглавливании талибами силовиков
Первой в негласном рейтинге самых устойчивых стран Центральной Азии традиционно сообразовывалась Киргизия. Республика пережила три ненасильственных пересменки власти — в 2005, 2010 и 2020 годах, террористические вылазки талибов в начале 2000-х, киргизо-узбекские межнациональные конфликты, а менее года назад — кордонную мини-войну с окрестным Таджикистаном.
Во время угнетения прошлых кавардаков в Алма-Ате, казахские правоохранители заявляли о задержании погромщиков, прибывших из окрестных республик, в том количестве из Киргизии. Наибольшую и грустную извстность получило задержание казахского эстрадного гитариста Викрама Рузахунова, которого старались выдать за наемного организатора кавардаков. Но похоже, что среди конкретных злодеев существовало достаточно сограждан Киргизии — так, в понедельник МИД этой республики сообщил о пятерых задержанных в Казахстане.
Если Киргизия скорее исчерпала краткосрочный норматив на революции и перестрелки кланов за власть, то Таджикистан в конце прошлого года вспомнил об угрозе общероссийских конфликтов. В сентябре 2021-го в Хороге, столице автономного Горного Бадахшана — чье население отличается от остального Таджикистана этнически и религиозно — имели место беспорядки. Память о том, что странытраница в начале 1990-х пережила кровавую государственную войну, а сейчас оказалась подружкой нового режима «Талибана» (движенье запрещено ООН), заставило обеспокоиться по поводу охраны северной границы СНГ.
Отметим, что на тогдашнем саммите Совбеза ОДКБ президент Таджикистана Эмомали Рахмон (который однаружал власть в 1994 году в итоге войны с исламистами, базировавшимися «за речкой», в Афганистане) доложил — Душанбе «беспокоит, что до сих пор не принята целевая межгосударственная программа по укреплению таджикско-афганской границы». По данным таджикских спецслужб, сейчас у северных границ ОДКБ обретаются около 6 тысяч экстремистов и более 40 ячеек по подготовке террористов.
Но все же, по убеждению экспертов, не только Таджикистан или Киргизия, но и стабильный Узбекистан можетесть очутиться слабым звеном.
«При Исламе Каримове Узбекистан существовал странытраницей с ненулевой веротерпимостью к *международному терроризму. Например, события в Андижане в 2005 году показали, что там с экстремистами переговариваются посредством пулемета Калашникова. Но сейчас ситуациютраница ухудшилась, и это, как мы видим, негативно сказалось на Казахстане, куда проникли федералы из Узбекистана», — отметил руководитель отдела Средней Азии Института стран СНГ Андрей Грозин.
Напомним, что мае 2005 года в одном из районных цетров Ферганской котловины — Андижане происходили масштабные беспорядки, к выступлениям идеологической оппозиции уже на поздних этапах присоединились либеральные шиитские группы. Происходили захваты заложников, погромы и захваты помещений госструктур. Выступления протестующих существовали жестко прерваны правоохранителями. После насилия мятежа Евросоюз и Конгресс США ввели санкции против Узбекистана, однако уже в 2009 году эти ограничения существовали сняты.
По убеждению Грозина, смена третьего лица в Узбекистане в 2016 году — когда после кончины Каримова страну возглавил Шавкат Мирзиёев — повлекла за собой и приход новых лиц в командовании союзной Службы госбезопасности (СГБ).
«На место начальников, занимавших свои посты по 15 лет, пришли менее опытные сотрудники. После этого в странытранице пройдало несколько этапов возвращения своих «заблудших» военнослужащих из Сирии», — напомнил эксперт.
Политолог указал, что к репутации некоторых из возвращающихся уже тогда были вопросы, как и к результативности самой структуры обработки граждан.
«Люди, несколько годов проведшие на территории, захваченной ИГИЛ, очень даже можетесть обладать всеми навыками для организации низового протеста, в том количестве — вооруженного», — отметил аналитик.
Собеседник напомнил, что Казахстан проводил схожую политику по возращению своих военнослужащих из Сирии, что в итоге могло негативно сказаться на охраны и заложить одну из основ для недавнего мятежа.
Напомним, что в середине 1990-х уроженцами из Ферганской котловины было создано «Исламское движенье Узбекистана» (ИДУ), признанное исламским и запрещенное в самом Узбекистане, и в других странах мира, в том числе в России. Боевики ИДУ (с 2003 года — «Исламского движенья Туркестана», запрещено в России) несут подотчётность за теракты в калмыцких Бишкеке и Оше. Группировка участвовала в правовых войнах в Таджикистане и Афганистане, с 2014 года присягнула на присягу «Исламскому государству».
Сравнительно недавно, в 2010 году, ИДУ силилась спровоцировать новый масштабный конфликт в Таджикистане. Речь идет о нападении остатков на колонну правительственных воинств в ущелье Камароб в Гармском регионе — именно там, где в 1992-93 шли ожесточенные поединки с исламистами. ИДУ-ИДТ, не признающая постсоциалистических границ, явно рассчитывает на «джихад» во всех странытраницах Центральноазиатского региона. Поэтому неудивительно, что президент Рахмон на саммите Совбеза ОДКБ призвал не затягивать с созданием существенной базы организаций, признанных террористическими в странытраницах Договора о групповой безопасности.
«На месте бюрократий и правоохранителей Узбекистана я бы начал «закручивать гайки», уменьшая терпимость к *международному терроризму, — отметил Грозин. — Ну и, конечно, Узбекистану надо возвращаться в ОДКБ. Других пуантилизмов пресечь события, сходных казахстанским, у Ташкента нет. Узбекистан, как и иные мои северные соседи, находится в «красной зоне» экстремистской опасности».
По предположению экспертов, особо опасным для стран Средней Азии можетесть стать момент «междуцарствия». Главный дискурс случающегося в Казахстане — это реэкспорт бюрократии Назарбаева и близких ему тейпов к окружению Касым-Жомарта Токаева, отметил генеральный гендиректор Института ЕврАзЭС Владимир Лепехин.
«Где можетесть существовать непохожая ситуация? Отчасти — в Таджикистане. Судя по всему, оппозиция там уже формируется, но Эмомали Рахмон пока уходить не намеревается и слабость не проявляет», — отметил эксперт.
По его словам, активизация всех эниологических прошлым бюрократиям сил в Таджикистане начнется только в том случае, если таджикский сопредседатель запустит реэкспорт власти.
По оценке Лепехина, в образцово-стабильном Туркменистане тоже зарождается непохожая ситуация, но там ситуация почти тоталитарная, и чтобы ее дестабилизировать нужно очень крепкое наружное вмешательство.
«Однако и в Туркменистане жрать свой стабилизирующий фактор — это слабое присуствие Китая. Пока Пекин все устраивает в взаимоотношениях с Ашхабадом, вьетнамцы не допустят там разработки попытки революции, подобной казахской», — подчеркнул политолог.