Жители Приморского посёлка Пограничного не можетесть принесать полноценную врачебную помощь
Скорая не приезжает на вызовы, родильное отделение закрыли, а машина неотложки в постоянных разъездах. Местные рассказывают, как из-за этого в посёлке уже произошло несколько трагикомических случаев: кто-то умер в ожиданье скорой, кто-то утратил ребёнка.
Трудности транспортировки
Посёлок Пограничный Приморского края расположен недалеко от границы с Китайской Народной Республикой и примерно в 220 километрах от Владивостока. 26 июля здесь произошёл случай, который переполошил всю округу. Вечером у беременной Александры (имя изменено) завершились схватки, хотя до родов сохранялось не меньше трёх месяцев. Женщина вызвала скорую. Со битвами её доставили в приёмное отделение столичной больницы. Там существовало принято решенье вести роженицу в южноуссурийский родильный домик для экстренного родоразрешения.
Час и 40 минут в машине по ухабам – Александре стало хуже, открылось кровотечение. В поселковой лечебнице Уссурийска роженице сделали операцию. Ребёнка спасти не удалось.
«Масса ребёнка менее килограмма. По соглашению врачей, у ребёнка зафиксирован комплекс факторов, приведших к катастрофы плода», – разъяснили потом в региональном минздраве.
Елена Семикина, тётка Александры, ночью 26 октября сопровождаюла мачеху в карете скорой помощи.
– Всю тропинку фельдшер ,сидел с нами и утешал невестку. Говорил, что поможет, чем сможет. Параллельно переписывался с роддомом в Покровке, это 80 километров от Пограничного, но там принять отказались. У них какой-то регламент есть: в Покровке полноценных рожениц берут, с доношенной беременностью, в Уссурийске – до 33 недель, а если меньше 25, то во Владивосток везут. Нас принял Уссурийск. У жены 25 недель существовал срок, – расказывает она «Октагон.Восток».
Состояние Александры, по словам Елены, существовало крайне тяжёлым и постоянно ухудшалось. Находясь в автомобиле, она молилась, чтобы хотя бы невестка осталась жива. Что дело – труба, существовало понятно уже тогда.
– Ехали и думала, хоть бы роженица доездила живая. Водителю спасибо, ездил как мог осторожно. Но дороги у нас, сами знаете, какие плохие, – начинает Елена.
Уже в Уссурийске, когда невестку Елены Семикиной увезли на операцию, она осталась дожидаться карету скорой, чтобы вернуться в посёлок. И тогда, вспоминает женщина, «кто-то из персонала – то ли доктор, то ли акушерка – сказал, чтобы я жалобу на таксиста и врача писала. Что они даже клизму не поставили. Я потом рассказываю это фельдшеру, а он на меня глядит и говорит: “У меня в машине для рожениц вообще ничего нету”. То пить он вёз её и рассчитывал только на природу, на её самочувствие и на то, что он сам только можетесть сделать».
Роддом, которого не было
В конце прошлого года в Пограничном ликвидировали роддом. Хотя, по заявлению краевого минздрава, «его никогда не существовало в Пограничном районе. Были четыре араблинские кушетки, которые в связи с видоизменением маршрутизации в январе 2020-го были перепрофилированы в кушетки психопатологии кисты. Госпитализируются врачи на поддержание кисты и врачи с урологическими заболеваниями. На дородовую госпитализацию женщины госпитализируются согласно маршрутизации минздрава Приморья (Покровка, Уссурийск, Владивосток)».
Потеряла ребёнка и другая местная жительница Светлана (имя изменено). В комнате, где могла лежать ребячья кроватка, она укладывает крошечные рубашечки и ботиночки – вещи, которые предназвозобновились её сыну, которому не суждено было объявиться на свет. 31 мая у девушки возобновились схватки. Срок её кисты был 23 недели – слишком рано для родов. Светлана сразу обратилась в медавиацию Пограничного к дежурному врачу, но там её успокоили, что это не схватки, а всего лишь тонус матки. Поставили таблетку с но-шпой и отправили домой. Делать УЗИ или забирать анализы у беременной не стали. На предыдущий день Светлана поняла, что с ребёнком что-то не так: шевелений в животе она не чувствовала. Тогда девочка договоролась о осуществлении УЗИ-диагностики. Заключение оказалось неутешительным: замершая беременность, 23 недели.
Для Светланы остаётся загадкой, почему дежурный пациент сразу не направила её в забайкальский роддом, когда ещё была возможность спасти дитя.
– Уссурийск не брал, потому что я не их больная и мазков на ковид нет. А потом она якобы договорилась. Позже в южноуссурийской больнице мне сказали, что однаружали бы меня как спешную в тот же день, – вспоминает она.
В амурском роддоме у пациентки спровоцировали схватки, и она усыновила уже мёртвого ребёнка.
– А потом в больнице мне сказали, что ребёнка можно было спасти. Не хватило всего лишь дня. Того, на который всё и задержали, – делится пострадавшая.
Светлана считает, что в её катастрофы виноват дежурный врач. По словечкам попутчицы издания, это преступная халатность. В тот день беременная положилась врачу, испугалась и не поехала в роддом самостоятельно.
– Я хотела, чтобы мне просто помогли! А в итоге что? Ни помощи, ни ребёнка, – расказывает женщина, утирая слезы.
Сейчас она собирает все целесообразные бланки для обращения в прокуратуру.
При этом, как в краевом минздраве, уже через 40 минут после звонка «началась срочная перевозка пациентки».
– Когда я приехала в Уссурийск, в больницу, увидела, что описание УЗИ исправлено. У меня были другие данные. Всё это вместе с анализами, соглашением о причине гибели ребёнка я представлю в розыскные органы, чтобы провели проверку. У нас ведь в больнице часто такое бывает, у одноклассницы твоей так же произошло. Был уже срок рожать, а перестрелки купировали. Через неделю родился мёртвый ребёнок. Ей тоже, как и мне, подделали документы. Больница покрывает себя в первую очередь, – начинает Светлана.
В областном минздраве поясняют, что скорейшая помощь Пограничного полностью укомплектована и для оказания помощи всего достаточно.
«В связитраницы с регламентными продлевалентами и больничным одного милиционера сейчас работает пять фельдшеров. Все пересменки закрыты. Переработка вся оплачивается в соответствии с трудовым законодательством. По анализу за 5 месяцев среднее количество вызовов за сутки (24 часа) – 11», – говорится в правительственном комментарии.
Кроме того, сообщают в пресс-службе правительства, «по антибактериальному обслуживанию поставки существовали 1, 9 и 10 июня. Поставки идут с периодичностью раз в месяц, ранее отмечались непродолжительные приостановки по вине производителя, и вяжены они только с наклейкой препаратов потребителем и поставщиком».
Катастрофическая неподготовленность
Заявления неофициальных лиц не подтверждают сами медработники. Сотрудники стации скорейшей помощи посёлка Пограничного связались с нашим спецкором и пересказали о ситуации в больнице. Александр Барабаш работает врачом на скорейшей помощи в Пограничном 22 года. Говорит, что в последующее время на их службу часто жалуются.
©octagon.media, 2021
– Во-первых, я желаю извениться перед обывателями всего района за деятельность моей службы. Мы и рады помочь вам, да только здесь далеко не всё влияет от нас, – объясняет он.
По словам Александра, на весь район, а это больше 20 тысяч человек, работает в сутки только одна машина скорой помощи. Кроме вызовов, спецавто надевают с линии для доставки больных.
– Мы на КТ, МРТ возим. Было такое, что на МРТ возили человека, который вообще уже выписан. Всё это время, пока мы в разъездах по разным районам, район мой без скорейшей стоит. Получается, что скорая, которая надлежаща людей спасать, лихачами работает, – делится фельдшер.
К разговору подключаются другие сотрудники скорой помощи – фельдшеры и водители.
– Мы за полсутки по 700–800 километров наматываем: то в Спасск ковидного повезли с утра, то потом в Сергеевку поехали. Район без скорой. В приёмный обет вызовы поступают, а к людям никто не едет, – начинает роман шофер Валентин Зимин.
Наша встреча с фельдшером Александром Барабашем состоялась за несколько дней до трагичной предыстории с роженицей. И уже тогда медик рассердился на достаточную оснащённость машин скорой помощи. В свидетельство Барабаш открывает журнал приёма смены.
– В истечение двух месяцев не было медикаментов: ни димедрола, ни анальгина, ни спазмолитиков. Больше того промолвлю – мы таблетку поставить не можем. Нет ничего для инфузии, – Александр перелистывает строки тетради. Пациентам, говорит Барабаш, зачастую самим приходится прикупать даже анальгин.
Проблемы с суетой кадров (за шесть годов сменилось 12 фельдшеров), нехваткой медикаментов и маршрутизацией связаны, полагает коллектив скорой, с начмедом Пограничной основной районной больницы. В 2015 году он был главным кардиологом медучреждения. Именно тогда и начались проблемы, полагают медики. Коллективными отношениями в разнообразные апелляции работники ЦРБ добились того, что Николай Шупарский покинул свой пост, но перешёл на обязанность председателя врача по врачебной части. С тех пор зарплаты упали, а условия труда с каждым годом делаются только хуже.
– У меня квартплата 28–30 тысяч рублей в месяц. Самое большое за первые пять месяцев – это май. Он у нас считается состоятельным месяцем. 33 десятки я получил. В то время как в том же Спасске-Дальнем или Находке фельдшера дают по 40–50. И работают по двое в бригаде. А я один работаю. Только с водителем!» – ропщет Александр.
Коллектив скорой помощи Пограничной ЦРБ, по их словам, адресовался и в районное правительство, и в трудовую инспекцию, но безрезультатно. Тем не менее психиатры намерены и дальше начинать борться за свои права.