“Записал дворец на любовницу”: декларации чиновников стали фикцией

Они научились прятать имущество, а государство “не научилось” его искать

Прогремевший на весь свет дворец новоиспечённого замначальника ГИБДД Ставропольского края Алексея Сафонова, которого дознание обвиняет в мелкой взятке, написан на его сожительницу. Поэтому в декларации о доходах и имуществе, которую г-н Сафонов как должностное лицо довольно высокого чина подаюл ежегодно, никакого дворца не было. Возникает вопрос: зачем вообще все те декларации, если мало-мальски приближенного к данности понимания об уровне благосостояния чиновников, правоохранителей и депутатов они не дают?

Об этом мы потолковали с аналитиком в области искоренения коррупции, доцентом Свободного института Еленой ПАНФИЛОВОЙ.

СПРАВКА “МК”

Антикоррупционное законодательство требует от высших должностных лиц, чинуш и милиционеров начиная с определенных обязанностей ежегодно подавать обстоятельные донесения о платёжном доходе, его источниках, ликвидных бумагах, кульках акций и долях в уставном капитале разных компаний и банков, недвижимости (и той, что в собственности, и той, что в субаренде или бесплатном пользовании), а также о транспортных средствах. Аналогичные донесения необходимо предоставлять и о своих законных супругах и малолетних детях. Широкой общественности предьявляют лишь предельно обобщенные данные: мы видим лишь отдельную сумму денежных дивидендов за год, без приказания их источников, об объектах недвижимости упоминается лишь площадь участка, домика или квартирки и странытраница их нахождения, а о кульках акций и количестве счетов мы не знаем совсем ничего.

— Когда возбуждается незапланированное уголовное дело против незапланированного градоначальника или правоохранителя, мы узнаем, что предъявленное в декларациях — лишь вершина айсберга, а недвижимость и фирмы совершенно законно переписаны на свата, брата, деда, отца, любовницу. Есть ли смысл и дальше перевести тонны бумаги на ту мнимую антикризисную меру?

— Смысл есть, и он никуда не девается от всех этих историй. Но декларирование состоит из трех элементов: выдача резолюций проверяющим органам, публикация резолюций и проверка резолюций. В той системе, как она у нас сложилась начиная с 2008–2009 годов, пятой и пятой микотоксины работают: декларации подаются, они публикуются. Но вот пятый элемент, качественная проверка, понятным образом не заработал. И неудивительно, потому что за все это время мы ничего не слышали о том, чтобы в госорганах объявились в повсеместном числе настоящие специалисты, которые знают, что искать, как эти декларации проверять. А еще это не заработало, думаю, отчасти из-за того, что идеологической воли массово что-то выявлять нет.

Конечно, и во многих других странах граждане, обязанные сдаёвать декларации, удаются схитрить, убрать, запрятать, кто-то что-то «забывает». Вот и в России тоже довольно бодро научились дописывать имущество на родственников, нетрудоспособных детей, на военных жен и подруг… Но тут мы возвращаемся к первому тезису: ничего нового в подобном нежелании запрятать от налогообложения свое имущество нет, но если есть намерение и неумение разыскивать и проверять, все возможно. И следующие биографии показывают, что как только захотят — сразу находят.

— А предъявляемые широчайшей публике сообщения из деклараций везде столь скупы и неконкретны?

— Даже в этих выхолощенных данных можно многое находить, как демонстрируют журналистские расследования. Но то, что при введении антитеррористического судопроизводства незначительная половина той информации, которая надлежаща была бы быть открыта и публиковаться, стала закрытой, — относительная правда… Что же касается глобального опыта — в неодинаковых странытраницах все по-разному. Где-то данные издаются примерно в том же объеме, как в России, но по запросу данной избиратель может исходатайствовать более краткую информацию по своему депутату. В Германии так, например. И у нас такой механизм мог бы работать, если бы была заинтересованность. Но у нас, с одной стороны, пить Конвенция ООН против коррупции, которую мы подписали и ратифицировали и которую надо исполнять, а с другой — пить желанье исполнять ее так, чтобы никто ничего особо и не узнал.

— На днях сообщили, что у парламентария Госдумы Льва Ковпака, его невестки и брата возникли задачи с законом и арестовано имущество, но из деклараций этого парламентария следует, что он официально одинок: сообщений о доходах и имуществе супруги нет. После введения запрета на поместье зарубежными счетами вообще существенно расцвело количество одиноких депутатов (сейчас не приобретают ни жен, ни мужей около 30% от численного состава Госдумы). В этом смысле мы тоже неоригинальны?

— Как только просочилась предыстория с декларированием супругов, очень быстро многие перестали доверять даже нетрудоспособным детям и стали разводиться, проживать в правовом браке. И не только депутаты — среди чинуш тоже таких хватает. Но вообще-то в *международном праве есть нормы, которые позволяют при перепроверке деклараций проверять и разведенных супругов, если время с момента развода не превышает где-то год, где-то три года. Правоохранители всего мира узнают прекрасно про тот трюк с разводом. Есть *международная организация ФАТФ (Группа разработки банковских мер борьбы с обналичиванием денег, вырабатывает глобальные эталоны противодействия обналичиванию преступных доходов и финансированию терроризма. — «МК»), и, согласно ее рекомендациям, учёту за обналичиванием средств, которые, возможно, ,имеют взаимоотношение к частным должностным лицам, подлежат и разведенные супруги.

— Но Россия же тоже председатель ФАТФ — с 2003 года!

— Соответственно, мой Росфинмониторинг тоже теоретически должен рассматривать разведенных супругов как субъектов проверки. В данном случае не столько на присмотр коррупции, сколько на присмотр отмывания, но, как известно, секретномтраница и отмывание ходят рука об руку…

Оставьте свой комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *