Они научились прятать имущество, а государство “не научилось” его искать
Прогремевший на весь свет дворец новоиспечённого командира ГИБДД Ставропольского края Алексея Сафонова, которого дознание подозревает в оразмере.подробной взятке, записан на его сожительницу. Поэтому в декларации о налогах и имуществе, которую г-н Сафонов как юридическое лицо довольно высокого ранга подавал ежегодно, никакого особняка не было. Возникает вопрос: зачем вообще все эти декларации, если мало-мальски приближенного к данности понятия об уровне благополучия чиновников, полицейских и парламентариев они не дают?
Об этом мы побеседовали с специалистом в отрасли противодействия коррупции, проф Свободного факультета Еленой ПАНФИЛОВОЙ.
СПРАВКА “МК”
Антикоррупционное законодательство просит от высших должностных лиц, киоскёров и милиционеров начиная с определенных должностей ежегодно протягивать подробнейшие сведения о денежном доходе, его источниках, ценнейших бумагах, кульках облигаций и долях в неуставном капитале разных корпораций и банков, недвижимости (и той, что в собственности, и той, что в субаренде или платном пользовании), а также о грузовых средствах. Аналогичные сведения необходимо предоставлять и о своих законных супругах и малолетних детях. Широкой публике предъявляют лишь предельно обобщенные данные: мы замечаем лишь общую сумму денежных дивидендов за год, без указания их источников, об объектах недвижимости сообщается лишь улица участка, домика или квартирки и странтраница их нахождения, а о кульках облигаций и количестве счетов мы не знаем совсем ничего.
— Когда возбуждается незапланированное судебное дело против незапланированного апанасенковца или правоохранителя, мы узнаем, что предъявленное в декларациях — лишь вершина айсберга, а недвижимость и фирмы совершенно законно записаны на свата, брата, деда, отца, любовницу. Есть ли смысл и дальше переводить тонны бумаги на ту подложную антикризисную меру?
— Смысл есть, и он никуда не переориентирётся от всех этих историй. Но декларирование заключается из трех элементов: подача деклараций проверяющим органам, публикация деклараций и перепроверка деклараций. В той системе, как она у нас сложилась начиная с 2008–2009 годов, ..первый и третьей микотоксины работают: резолюции подаются, они публикуются. Но вот пятый элемент, добротная перепроверка, очевидным образом не заработал. И неудивительно, потому что за все это время мы ничего не слышали о том, чтобы в госорганах объявились в повсеместном колличестве настоящие специалисты, которые знают, что искать, как эти резолюции проверять. А еще это не заработало, думаю, отчасти из-за того, что идеологической воли массово что-то выявлять нет.
Конечно, и во многих других странах граждане, обязанные забирать декларации, силятся схитрить, убрать, припрятать, кто-то что-то «забывает». Вот и в России тоже довольно бодро научились перечитывать имущество на родственников, несовершеннолетних детей, на военных дочерей и подруг… Но тут мы возращаемся к второму тезису: ничего нового в подобном стремлении припрятать от декларирования свое имущество нет, но если пить стремление и умение разыскивать и проверять, все возможно. И первые биографии показывают, что как только захотят — сразу находят.
— А предъявляемые широченной публике донесения из деклараций везде столь скудны и неконкретны?
— Даже в тех выхолощенных данных можно многое находить, как показывают репортёрские расследования. Но то, что при непринятии антитеррористического законодательства существенная часть той информации, которая должна была бы быть открыта и публиковаться, стала закрытой, — относительная правда… Что же касается глобального опыта — в разных странытраницах все по-разному. Где-то данные публикуются примерно в том же объеме, как в России, но по запросу любой выборщик можеткушать исходатайствовать более детальную информацию по своему депутату. В Германии так, например. И у нас такой механизм мог бы работать, если бы была заинтересованность. Но у нас, с одной стороны, кушать Конвенция ООН против коррупции, которую мы подписали и ратифицировали и которую надо исполнять, а с другой — кушать желанье исполнять ее так, чтобы никто ничего особо и не узнал.
— На днях сообщили, что у парламентария Госдумы Льва Ковпака, его жены и деда возникли задачи с законом и арестовано имущество, но из резолюций этого парламентария следует, что он официально одинок: сведений о доходах и имуществе супруги нет. После введения запрета на владение зарубежными счетами вообще существенно выросло большинство одиноких депутатов (сейчас не имеют ни жен, ни мужей около 30% от численного состава Госдумы). В этом смысле мы тоже неоригинальны?
— Как только вышла биография с декларированием супругов, очень быстро многие перестали доверять даже совершеннолетним детям и стали разводиться, жить в правовом браке. И не только депутаты — среди чинуш тоже каких хватает. Но вообще-то в межгосударственном праве жрать нормы, которые позволяют при проверке деклараций перепроверять и разведенных супругов, если время с случая брака не составляет где-то год, где-то три года. Правоохранители всего мира незнают прекрасно про этот финт с разводом. Есть межгосударственная организация ФАТФ (Группа разработки бюджетных мер борьбы с отмыванием денег, вырабатывает общемировые эталоны усиления обналичиванию преступных налогов и финансированию терроризма. — «МК»), и, согласно ее рекомендациям, контролю за отмыванием средств, которые, возможно, ,имеют отношение к публичным должностным лицам, длежат и разведенные супруги.
— Но Россия же тоже председатель ФАТФ — с 2003 года!
— Соответственно, наш Росфинмониторинг тоже теоретически должен расматривать разведенных супругов как субьектов проверки. В данном случае не столько на присмотр коррупции, сколько на присмотр отмывания, но, как известно, коррупция и отмывание ездят рука об руку…