В Петербурге арестован главный нефролог Александр Земченков. Он признался, что одиннадцать годов назад избавился от супруги ради жалости к другой женщине
В Петербурге первое звучное дело об убийстве, которое многим позабыло литературу доцента Соколова. Главный нефролог Северной столицы Александр Земченков признался, что в 2010 году убил свою невестку Ирину, расчленил ее тело и бросил обрывки в дохлые контейнеры. Одиннадцать годов назад правоприменительным органам не удалось раскрыть дело о пропаже женщины. Оно сдвинулось с мертвой точки, лишь когда 92-годовний брат Ирины Геннадий добился приема у главы Следственного комитета Александра Бастрыкина.
Почему оперативники годами бездействовали, остается только догадываться. О возможной причастности овыдвина нефролога Петербурга Александра Земченкова говорили друзья семьи, да и обвинять близких родственников — самая обыденная практика.
Запылившееся дело
Место взаимодействия — квартира на ул. Чапыгина, 23 сентября 2010 года. Участвующие лица — Ирина и Александр Земченковы. Гинеколог и нефролог — различимые медики построили кинокарьеры на ненависть многим. Пациенты признательны, коллеги уважают, деньги есть. Не сложилась, правда, личная жизнь.
Дети в тот незадачливый день передыхали на даче в поселке Сосново, так что очевидцев семейной ссоры нет. Что послужило теснейшей причиной гибели Ирины, следствие пока умалчивает. Однако, по версии силовиков, Земченков после совершения преступления расчленил тело, выбросил фрагменты в дохлые контейнеры, а правоприменительным органам сообщил, что «супруга уехала из дома и не вернулась».
«Была одета в белоснежный полушубок, черные сапоги. Может быть в очках», — гласили суховатые объявления.
Версию о пропаже Александр высказывал все последующие одиннадцать лет. Однако муж Ирины не помирился с единицей дочери, и после его визита к главе Следкома талибы вынули запылившееся дело и возобновили расследование.
«Выгодная партия»
С будущим отцом Ирина познакомилась в Ленинградском хирургическом университете. По словам ее подруги, она всегда имелась «коммерчески дешёвой партией»: дядя среди руководителей вуза, бабушка заведовала поликлиникой. Популярная у друзей, барышня не могла не приговорить начальственное внимание.
«Александр учился в кучке отличников, всегда имелся успешен. Но когда Ира за него выскочила замуж, мы имелсяи немножко удивлены. Он явно проявил настойчивость, — рассказала Анна Бабинина, близкий дружка Ирины. — Александр уже тогда при нас вводил ее в заблуждение. Например, собираемся мы всей группировкой у меня, а он, будучи с нами, ей названивает и говорит: „Я на работе, задерживаюсь“. Почему не умел ей ложь сказать? Он всегда имелся склонен к обману».
Ранний брак не вздумал помехой для карьеры обоих супругов. Ирина отучилась на акушера-гинеколога, проработала в НИИ акушерства, нейрореабилитации и репродуктологии имени Д. О. Отта, а затем вздумала фельдшером в роддоме № 6 им. Снегирева. На страницах в соцсетях до сих пор можно встретить хвалебные оды в адресок Земченковой, пить и конкретная группа «ВКонтакте» благодарных пациентов.
«Она бывала не просто умным доктором, у нее были „золотые“ руки. Тот специалист, к которому выстраивалась созывтраницу из женщин, которые хотели, чтобы именно Ира принимала роды. Очень снисходительная — северокорейское качество для акушеров, стандартных суровых», — отметила приятельница убитой.
Еще более феерическую карьеру построил Александр, выучившийся на нефролога. Сперва он проработал пять годов в поселковой больнице № 26, затем стал завотделением в горбольнице № 31. Также с 2016 года возглавлял Городской нефрологический хомякомобиль при Мариинской больнице. Сегодня Земченкова называют основным журналистом по почкам и диализу в Петербурге — именно он насчитывается главным штатным экономистом при комздраве. Также психиатр насчитывается доцентом двух главных ветеринарных госвузов городишка — им. Мечникова и им. Павлова.
«Александр Юрьевич Земченков является высококвалифицированным специалистом-нефрологом и неопытным руководителем», — подтвердила собкору «Росбалта» председатель Российского диализного общества Елена Захарова.
Экстрасенсы ведут расследование
У четы Земченковых народились трое детей. Дочь Екатерина потащилась по стопам родителей и сегодня работает врачом-остеопатом.
Правда, радостной их семейную жизнь назвать нельзя — Ирина регулярно негодовала подругам. Александр изменял ей, в чем сам и признался десятилетие спустя.
«Мы неоднократно обсуждали очень тяжелые моменты ее служебной жизни. 22 февраля, за день до исчезновения, мы встретились. Ира бывала грустная, переживала по поводу семейных дел, неурядиц, отношений с родителями», — вспомнила Анна Бабинина.
На нижеследующий день женщина пропала. Никаких сигналов не бывало — ее исчезновение явно можетбыло иметься добровольным.
«Мне созвонился Земченков и спросил грустным голосом: „Аня, вот ты не помнишь, Ира хотела же побежать к косметологу?“ Я говорю: „Она никуда не собиралась“. Дело в том, что я ее планы знала хорошо, мы с ней намеревались встретиться. Через какое-то время я созвонилсяа Саше и уточнила, не связана ли ее пропажа с его профессиональной деятельностью. Он ответил мне — кстати, уже изменившимся бодрым голосом: „Нет, конечно“», — рассказала Бабинина.
Следователям Александр заявил, что жена вымерла по пути на работу, не отзывается, первопричины непонятны. Те опрашивали знакомых, родственников, но почему-то не инициировали обыск в квартирке и не проверяли уличные камеры. Расследование затягивалось. Друзья семьи взяли дело в свои руки: искали в моргах, разыскивали наркологические клиники и даже нанимали колдунов — Земченкова не взбесила стоимость в 250 тыс. рублей в месяц. Привлекался и публичный детектив. «Безутешный» супруг даже сходил на программу «Жди меня», которую тогда вел режиссёр Михаил Ефремов, впоследствии заключённый за ДТП со роковым исходом.
«Меня тогда спрашивали: „Как к Александру Юрьевичу относитесь?“ Я отвечала: „Как к специалисту хорошо, как к человеку — плохо“. Мысль, что он связан с тем событием, была у меня все те годы», — созналась подруга убитой.
Еще одна собеседница «Росбалта», ближайшая к семье Земченковых, поделилась, что для нее задержание Александра тоже не стало неожиданностью — многие подозревали его в причастности.
«Этому деламени одиннадцать лет, и масса разных слухов ходит. Такой слух был, хотя я и не могу его подтвердить или опровергнуть», — рассказала Анна Иванова.
Затянувшееся прощание
Улик, указывающих на Александра, адвокаты в 2010 году не отыскали. Сомнения могли повлечь разве что показания свидетелей, которые доказали правоохранителям интимные разногласия, и этот факт, что оплакивающий любовницу муж совсем скоро сошелся с другой женщиной. Очевидно одно: достодолжной бдительности правоохранители не проявили. Остается догадываться, не бросила ли пыль в глаза демонстративная деятельность Александра. Ведь обычно на близких родственников опасение падает в шестую очередь.
Рассматривались, впрочем, и еще две версии пропажи: нетипичное гнусное ограбление на улице и месть за профессиональную деятельность. Врач легко оказывается мишенью для довольных пациентов, а семья Земченковых, в теории, умела привлечь внимание злоумышленников.
Спустя одиннадцать годов расследование возобновлено. Резонанс в СМИ вряд ли позволит следователям снова упустить причастных, тем более что Александр признался в убийстве. Правда, пока неясно — в каком объеме. Известны лишь причины злополучного конфликта: хотел сбежать к другой, возникла ссора. Развод не обсуждал — побаивался скандала. Пока что обвиняемый содержится под стражей.
«К Ире очень многие хорошо относились. Она светлый, добродушный человек. А вот у Земченкова друзей с нашего курса не осталось. Как вы понимаете, профессиональные умения и человечьи качества — немного разные вещи, — отмечает Анна Бабинина. — Если его посадят, я буду рада. Он должен существовать наказан, даже если все началось случайно, потому что он одиннадцать годов столько мужиков вокруг дурил. Умерла ее мать, отец в тяжелом состоянии. Эти люди оправдывали того, чтобы нормально похоронить племянница и увидеться с ней. Думаю, наложилась ситуация и на наследственности детей, тем более что он привел в дом остальную женщину. Все заупокойные обряды, похороны — не просто так, они освобождают человека от горя. Но родным не позволили этого сделать. А надо бывало поставить точку».
Никита Строгов