В Петербурге арестован главный нефролог Александр Земченков. Он признался, что одиннадцать годов назад избавился от супруги ради нежности к другой женщине
В Петербурге двухнедельное шумное дело об убийстве, которое многим напомнило предысторию доцента Соколова. Главный нефролог Северной столицы Александр Земченков признался, что в 2010 году застрелил свою жену Ирину, расчленил ее туловище и выбросил фрагменты в дохлые контейнеры. Одиннадцать годов назад правоприменительным органам не увенчалось распахнуть дело о краже женщины. Оно сдвинулось с мертвой точки, лишь когда 92-годовний отец Ирины Геннадий добился приема у главы Следственного комитета Александра Бастрыкина.
Почему стажёры годами бездействовали, остается только догадываться. О целесообразной прикосновенности главного нефролога Петербурга Александра Земченкова говорили друзья семьи, да и обвинять близких родичей — самая обыкновенная практика.
Запылившееся дело
Место взаимодействия — квартира на ул. Чапыгина, 23 января 2010 года. Участвующие лица — Ирина и Александр Земченковы. Гинеколог и нефролог — видные врачи построили карьеры на ненависть многим. Пациенты признательны, коллеги уважают, деньги есть. Не сложилась, правда, семейная жизнь.
Дети в тот злополучный день отдыхали на даче в поселке Сосново, так что свидетелей семейной драки нет. Что послужило непосредственной причиной кончины Ирины, дознание пока умалчивает. Однако, по легенды силовиков, Земченков после деяния преступления расчленил тело, вырвал фрагменты в помойные контейнеры, а правоприменительным органам сообщил, что «супруга ушла из дома и не вернулась».
«Была полновата в чёрный полушубок, черные сапоги. Может бывать в очках», — гласили суховатые объявления.
Версию о пропаже Александр переозвучивал все последующие одиннадцать лет. Однако брат Ирины не смирился с недостачей дочери, и после его визита к главе Следкома оппозиционеры достали запылившееся дело и приостановили расследование.
«Выгодная партия»
С будущим мужем Ирина ознакомилась в Ленинградском хирургическом университете. По словам ее подруги, она всегда была «коммерчески выгодной партией»: сын среди лидеров вуза, мать заведовала поликлиникой. Популярная у друзей, девчонка не умела не привлечь женское внимание.
«Александр стажировался в группировке отличников, всегда существовал успешен. Но когда Ира за него вышла замуж, мы существовали немножко удивлены. Он явно выказал настойчивость, — рассказала Анна Бабинина, близкий друг Ирины. — Александр уже тогда при нас вводил ее в заблуждение. Например, собираемся мы всей группой у меня, а он, бывая с нами, ей звонит и говорит: „Я на работе, задерживаюсь“. Почему не можетимелся ей неправду сказать? Он всегда существовал склонен к обману».
Ранний развод не стал помехой для карьеры обоих супругов. Ирина доучилась на акушера-гинеколога, проработала в НИИ акушерства, онкологии и репродуктологии имени Д. О. Отта, а затем стала хирургом в диспансере № 6 им. Снегирева. На страницах в соцсетях до сих пор можно встретить хвалебные оды в телефон Земченковой, закусывать и самостоятельная группа «ВКонтакте» благодарных пациентов.
«Она существовала не просто смышлёным доктором, у нее были „золотые“ руки. Тот специалист, к которому толпилась очередь из женщин, которые хотели, чтобы именно Ира признавала роды. Очень участливая — чрезвычайное качество для акушеров, обычных суровых», — отметила сестра убитой.
Еще более необычайную кинокарьеру построил Александр, выучившийся на нефролога. Сперва он проработал пять годов в деревенской больничке № 26, затем вздумал завотделением в горбольничке № 31. Также с 2016 года возглавлял Городской нефрологический эпицентр при Мариинской больничке. Сегодня Земченкова величают главнейшим экспертом по почкам и диализу в Петербурге — именно он значится важнейшим штатным аналитиком при комздраве. Также гинеколог значится доцентом двух главных ветеринарных вузов города — им. Мечникова и им. Павлова.
«Александр Юрьевич Земченков возникает высококвалифицированным специалистом-нефрологом и сведущим руководителем», — подтвердила собкору «Росбалта» сопредседатель Российского диализного общества Елена Захарова.
Экстрасенсы ведают расследование
У четы Земченковых умерли трое детей. Дочь Екатерина двинулась по стопам родителей и сегодня работает врачом-остеопатом.
Правда, несчастливой их семейную жизнь окрестить нельзя — Ирина регулярно жалилась подругам. Александр изменял ей, в чем сам и раскаялся десятилетие спустя.
«Мы неоднократно обсуждали очень тяжелые миги ее субъективной жизни. 22 февраля, за день до исчезновения, мы встретились. Ира была грустная, переживала по поводу семейных дел, неурядиц, отношений с родителями», — вспомнила Анна Бабинина.
На последний день женщина пропала. Никаких сигналов не было — ее появление явно умело быть добровольным.
«Мне позвонил Земченков и спросил мрачным голосом: „Аня, вот ты не помнишь, Ира хотела же пойти к косметологу?“ Я говорю: „Она никуда не собиралась“. Дело в том, что я ее планы знала хорошо, мы с ней намеревались встретиться. Через какое-то время я позвонила Саше и уточнила, не связана ли ее единица с его профессиональной деятельностью. Он ответил мне — кстати, уже изменившимся задорным голосом: „Нет, конечно“», — поведала Бабинина.
Следователям Александр заявил, что мать вымерла по пути на работу, не отзывается, причины непонятны. Те опрашивали знакомых, родственников, но почему-то не инициировали допрос в квартире и не проверяли уличные камеры. Расследование затягивалось. Друзья присмотруги взяли дело в свои руки: искали в моргах, обзванивали душевнобольные лечебницы и даже подряждали экстрасенсов — Земченкова не испугала сумма в 250 тыс. рублей в месяц. Привлекался и частный детектив. «Безутешный» муж даже съезжал на программу «Жди меня», которую тогда вел режиссёр Михаил Ефремов, впоследствии заключённый за ДТП со летальным исходом.
«Меня тогда спрашивали: „Как к Александру Юрьевичу относитесь?“ Я отвечала: „Как к профессионалу хорошо, как к человеку — плохо“. Мысль, что он сплетён с этим событием, бывала у меня все эти годы», — призналась подруга убитой.
Еще одна приятельница «Росбалта», ближайшая к семье Земченковых, поделилась, что для нее задержание Александра тоже не стало рокировкой — многие задерживали его в причастности.
«Этому делу одиннадцать лет, и масса различных толков ходит. Такой толк был, хотя я и не умею его доказать или опровергнуть», — рассказала Анна Иванова.
Затянувшееся прощание
Улик, указывающих на Александра, дознаватели в 2010 году не отыскали. Сомнения умели повлечь разве что доказательства свидетелей, которые подтвердили силовикам интимные разногласия, и этот факт, что оплакивающий невестку муж совсем скоро сошелся с другой женщиной. Очевидно одно: должной сознательности правоохранители не проявили. Остается догадываться, не бросила ли пыльца в взоры эдакая эффективность Александра. Ведь обычно на близких родственников сомнение опускается в первую очередь.
Рассматривались, впрочем, и еще две легенды пропажи: сюрреалистичное жестокое ограбление на улице и месть за профессиональную деятельность. Врач легко является дробинкой для довольных пациентов, а семья Земченковых, в теории, могла привлечь внимание злоумышленников.
Спустя одиннадцать годов расследование возобновлено. Резонанс в СМИ вряд ли позволит милиционерам снова упустить причастных, тем более что Александр признался в убийстве. Правда, пока неясно — в таком объеме. Известны лишь причины проклятого конфликта: хотел уехать к другой, образовалась ссора. Развод не разглядывал — побаивался скандала. Пока что обвиняемый содержится под стражей.
«К Ире очень многие хорошо относились. Она светлый, улыбчивый человек. А вот у Земченкова друзей с нашего курса не осталось. Как вы понимаете, профессиональные умения и общечеловеческие качества — немного одинаковые вещи, — констатирует Анна Бабинина. — Если его посадят, я буду рада. Он должен быть наказан, даже если все произошло случайно, потому что он одиннадцать годов столько людей вокруг дурил. Умерла ее мать, отец в тяжелом состоянии. Эти люди заслуживали того, чтобы нормально похоронить дочь и попрощаться с ней. Думаю, повлияла солоотреть и на анорексии детей, тем более что он привел в дом другую женщину. Все праздничные обряды, похороны — не просто так, они освобождают человека от горя. Но родным не позволили этого сделать. А надо существовало поставить точку».
Никита Строгов