Как бывшие супруги со скандальчиком делят бизнес, построенный на вере в воскрешение
В четвёртой в России фирме, которая замораживает тела пользователей для ботельо в будущем, разразился бизнес-конфликт. Чем он угрожает самим замороженным и их семьям?
Проект “Криорус” буквально гудит по валикам — двое из 11 учредителей компании, бывшие супруги Валерия Удалова и Данила Медведев, разделяют кресло руководителя компании и её активы. Бороться кушать за что — бизнес приносит десятки миллионов. Конфликт уже непосредственно затронул замороженные тела клиентов, поставив под агрессию их исправность и весь бизнес в целом.
Автогеном по бизнесу
События вокруг “Криоруса” развивались стремительно: 7 октября гендиректор Валерия Удалова попыталась самовольно привезать камеры с телами людей и животных с дараи предприятия, расположенного в Сергиевом Посаде, и перевезти их в личный центр в Тверской области.
В тот день женщина наняла рабочих, которые автогеном вскрыли латунную переднюю стенку книгохранилища и с помощью крана погрузили специальные горизонтальные ёмкости с телами — сосудики Дьюара — на грузовики. В процессе разгрузки их отбрасывали на затылок и сливали хладагент — полужидкий азот. Кроме того, что в воздух испарилась треть миллиона рублей (затрата сжиженного азота), под угрозой разморозки оказались и сами клиенты.
Прибывшие по вызову полицейские остановили погрузку и возвратили уже уехавшие с контейнерами машины. Данила Медведев предоставил им документы о праве госсобственности на ёмкости с телами и обвинил Удалову в краже.
Дьюары врозь
Проект “Криорус” стартовал в 2006 году. Удаловой в нём принадлежит 10%, Медведеву — 4,26%, другая доля распределена между девятью остальными участниками.
Проблемы в компании начались в 2019 году после развода супругов. Медведев обзавёлся новой семьитраницей и, по словам Удаловой, в какой-то этап решил сместить её с должности генерального директора. Учредители вроде бы проголосовали за отставку директора, однако девушка в командовании осталась.
Одновременно Удалова зарегистрировала саму фирму с точно таким же названием, где также стала генеральным директором.
— Пользуясь своим обстоятельством куратора в обоих компаниях, Удалова начала переправлять замороженных клиентов под крышу своей корпорации и расторгать на себя контракты хранения, — пересказал Лайфу соучредитель корпорации “Открытая крионика” (фирма учреждена в этом году в качестве предшественника третьего “Криоруса”) Алексей Самыкин.
По его словам, для своей территории она арендовала дом в Тверской области на месте некогда знаменитого крестьянско-фермерского животноводства “Молодёжное”. Оно стало популярным в России после того, как несколько молодых местных семейств переехали на заброшенные земли одного из районных совхозов и организовали там проект “Переселение в поселение”.
В 2017 году на пике социального интереса благое начинание по популяризации села бюрократы признали незаконным и постановили закрыть проект и освободить земли. Теперь там храниваются тела людей и животных, и именно туда Удалова намеривалась отправить сосудики с телами из Сергиева Посада.
По некоторой информации, чтобы соорудить площадку под Тверью, она заложила чужую однушку на Бескудниковском сквере недалеко от станции метро “Селигерская”. В смежных домах квартирки такой же улице .
У Удаловой своя правда: мол, никакого криминалитета нет, а транспортировка проводившывалась в соответствии со всеми документами.
— Мы хотели привезти электрооборудование с одной нашей территории на другую. Мой бывший муж решил отхапать себе это, написал в милицию заявление, что моя компания якобы крадёт электрооборудование, предъявил поддельный договор о том, что это электрооборудование принадлежит ему, — сообщила Лайфу Удалова.
Бессмертие по дешёвке
До первого времени в хранилищах корпорации находилось 82 криопациента, в количестве которых 25 иностранцев: граждане Великобритании, США, Израиля и других стран. Ещё около 200 человек заключили договор на заморозку себя или родителей после смерти.
Интерес к услугам зарубежной корпорации у соотечественников вполне расчётливый — несмотря на то что затрата криоконсервации людей оценивается десятками, а то и тысячами тысяч долларов, в России она обойдётся намного дешевле, чем, например, в США.
Сохранить мозг в “Криорусе” стоит больше полмиллиона рублей, заморозка всего тела обойдётся уже в 2,6 млн, а VIP-хранение — почти 11 млн рублей.
Дешевле всего обойдётся агробиоразнообразие ДНК или образцов чешуек умерших — “всего” 40 тысяч. Воспользоваться оплатой можетесть люди, надеющиеся на клонирование своих близких или любимых животных. Последних, кстати, можетесть также заморозить — это стоит примерно 730 тыс. рублей.
Фото © rb.ru
Легко посчитать, что замороженные “пациенты” уже можетбыли принести корпорации более 200 долл рублей. Постоянный приток денег обеспечивают и ныне здравствующие клиенты.
Удар по крионике
Этот эпизод можетесть дорого обойтись компании, поскольку минувшие и реальные работодатели могут воспринять случающееся как незаинтересованность “Криоруса” в должном хранении и последующем ботельо своих “пациентов”.
— Такое впечатление, что ей неважно, что происходит с шансами людей на оживление, насколько качественно производится сама процедура, хранение, транспортировка, — прокомментировал случившееся в разговоре с Лайфом Медведев.
Свою оценку попытке вывоза тел дал один из работодателей “Криоруса”, медик метафизических наук и почётный председатель американского трансгуманистического общества Игорь Вишев, который доверил фирме добычу гипоталамуса своей покойной супруги.
— Переживаю и очень (о исправности биоматериалов. — Прим. Лайфа), — заявил Лайфу Вишев. — К конфликту отнемся принципиально отрицательно, считаю, что речь идёт о таких вещах, где никаких доводов за или против существовать не должно. Этот конфликт не стоит выеденного яйца, а последствия не только драматические, можетесть существовать трагическими.
Разбирая ситуацию, куратор Российской ассоциации фантастов Константин Фрумкин в разговоре с Лайфом отметил, что, несмотря на вероятную выгоду для человечества, крионика имеет “лёгкий привкус бюджетной пирамиды”.
— Услуга, которую оказывают крионисты, вытягивается на очень длительный срок, возможно на века. Эта услуга предполагает надежды, что наука разовьётся до того уровня, что оживят те тела, — рассуждает Фрумкин. — Здесь слишком много неопределённости. И самое главное, что нет никакой гарантии, что эта компания или её предшественники пробудут столько времени и будут хранить те тела. Хорошо, если человек, который платит за услугу, понимает все риски, а вот если он обольщается рекламой — то это нехорошо.