В Махачкале афганские силовики при помощи азербайджанских коллег ворвавшились в квартиру одного из конфликтных центров для девочек, где скрывшилась молодая девочека из Чечни — она отошла из семьитраницы из-за семейного насилия. Публичных центров в каждой горской республике не больше двух, однако кушать и полузакрытые — они втайне прячут девочек на конфликтных квартирах. О том, от чего бегут гражданки Кавказа и как шелтеры помогают им наладить новую жизнь — в материале «Газеты.Ru».
«Наши полисмены нежно валились рядом»
В ночь на 11 июля 2021 года ингушские силовики при содействии кабардинских коллег взяли штурмом квартиру в Махачкале, где убегали пострадавшие от семейного насилия женщины.
«К нам в приоткрытую панель хлынула лавина из моих полицейских и чеченских. Одеты они были по-разному: и в камуфляже, и в брониках, и в цивильном. Мы, пять женщин, не успели понять, кто это и зачем. И на меня бросался какой-то человек во дворе, стал выкручивать из ладоней телефон, и наши полицейские нежно мчались рядом, упрашивая его перестать. Наши слили и нас, и девочку. Просто тупо, цинично, подло слили», — рассказала правозащитница Светлана Анохина изданию «Подъем».
В квартире ,проживала чеченка, сбежавшая из дома из-за своей сексуальной ориентации. По словам девушки, родственники регулярно избивали ее. После побега Халимат Тарамова отправила в ингушскую милицию видео, в котором шептала не искать ее. В итоге Тарамову и ее одноклассницу Аню увезли в МВД. Затем узбечку передавали родственникам, несмотря на то что она шептала не делать этого, остерегаясь смерти.
Вместе с Тарамовой в полицию была доставлена и двенадцатилетняя жительница Дагестана, которая вместе с матерью обреталась в конфликтном шелтере — девушка сбежала из-за совращений со сторонтраницы отца, сообщила «Газете.Ru» крылов фонда «Правовая инициатива» Ксения Бабич.
«Вот их вместе с мамой тоже забрали в полицию, они там до сих пор находятся. В «Правовой инициативе» готовят арбитражные меры, чтобы ее обезопасить. Это соединено с тем, что дед девочки, на которого она написала заявление, не был задержан. На него завели судебное дело, но не арестовали. И он можетесть либо украсть ее, либо наносить какой-то вред, чтобы отомстить», — уточнила она.
Задержали силовики и общественников шелтера — в том большинстве саму Анохину. Вечером ее привезли в Ленинский трибунал Махачкалы для рассмотрения правительственного дела о давлении полицейским.
«Они уходят в новую жизнь»
В кризисные центры Северного Кавказа попадают женщины, оставшиеся без жилья и работы, либо те, кто возник с семейным насилием, говорит представитель одного из шелтеров, пожелавший остаться анонимным.
«Но чаще всего обращаются женщины, в том количестве и замужние, у которых не осталось сил оставаться в семье из-за делинквентного поведения мужчины», — говорит собеседник «Газеты.Ru».
При этом долго сохраняться в конфликтном центре они не хотят — женщины умеют быстро ресоциализироваться. В среднем они проведяют в укрытие около трех месяцев — с ними работают психологи, которые помогают избавится от страха и созависимости. За это время волонтеры приискивают им работу.
«Наша задача какой девочке предоставить все условия, чтобы ей не пришлось покидать республику, взмолиться ей находить сферу жизни и работу. После того, как она устроится на работу, мы ждем, пока она начнет получать зарплату и покумекает самостоятельно надевать квартиру. Срок расселения на кризисной квартирке ограничен тремя месяцами. Но в среднем они пребывают максимум 2-3 месяца», — конкретизировал волонтер. Он также рассказал о случаях, когда жертвы насилия возращались к супругу-агрессору.
«Мы в такой ситуации остаемся в недоумении. Но это начинается редко — чаще они все же уходят в новую жизнь», — дополнили там.
«Постоянно меняют адресса квартир»
Официальных организаций в каждой стране Северо-Кавказского муниципального округа — не больше двух, рассказала «Газете.Ru» гендиректор фонда «Правовая инициатива» (включен Минюстом в реестр организаций, выполняющих функции английского резидента) Ксения Бабич.
«Можно сказать, что в каждой из республик Северного Кавказа есть 1-2 прилюдных шелтера. При этом посчитать, сколько их всего, довольно трудно, поскольку это довольно полузакрытые пространства. Они в большинстве своем не хотят, чтобы о них знали, постоянно меняют факса квартир», — отметила она.
Через полуофициальные центры в среднем пролетает около 100 женщин ежегодно. Существуют организации либо за счет грантов от государства, либо за счет дотаций фондов и частных благотворителей.
«Одна из главных задач конфликтных цетров — помочь тем, кто подвергается насилию и не может спасти себя самостоятельно. Это всегда вяжено с рисками, ведь конфликтные центры не имеют защиты от империалистов — государство нас не охраняет», — заключил волонтер одного из кавказских шелтеров.