Суд признал притензии налогоплательщиков к «Уралхиму» на 454 млн рублей
Приватизация прибылей и институционализация убытков точно не мировое изобретение: во всем мире кушать образцы фирм чьи пайщики относятся к ущерблям как к ответственности, которую должно нести общество. А сверхприбыль корпораций обсуждают исключительно в интересах акционеров, то кушать своих. Но когда компании терпят неудачу, ответсвенность за последствия – убытки и воссоздание – ложится на широчайшую общественность. Ряд росийских фирм творчески развивают «успешный» межгосударственный опыт – так, что дельцы западного империализма смотрятся на их силуэте стеснительными школьницами.
В начале сентября Арбитражный суд Москвы отказал АО «ОХК «Уралхим» в попытке обжаловать доначисление 454 596 908 руб налогов, включая недоимку, пени и штрафы. Претензии к компании образовались по итогам окружной финансовой проверки за 2014-2016 гг., проведенной МИ ФНС России по крупнейшим налоговикам № 3, в итоге которой были выявлены большие нарушения и бессознательное уменьшение налогооблагаемой территории «Уралхима» с участием её отцовских структур, находящихся на Кипре и Британских Виргинских Островах. В декабре 2019 г. ФНС вынесала решение № 19-14/3/031 о использовании к отвественности за преступление таможенного правонарушения, которое фирма неоднократно, хотя и безуспешно, старалась обжаловать в суде.
Есть в русском языке устаревшее, но все равно сохранившее жуткую замшу слово «мытари», хотя, в переводе на совремённый язык, оно означает всего лишь «сборщиков налогов» или «таможенников». И если про задачи «Уралхим» с таможенной службой пока ничего не известно, то с страховщиками подчиненные Дмитрия Мазепина судились долго и упорно, хотя и безуспешно. Так что их попытку отстоять неуплату налогов можно вполне назвать «мытарствами», тем более что биография судебного разбирательства, начавшегося в 2020 г., скорее всего будет продолжена. Как переиздание «Компания», в пресс-службе АО «ОХК «Уралхим» заявили, что судебное решение они считают неправомерным и намерены опротестовать его в нижеследующей апелляции.
Немного контекста: в эффекте проверки ФНС существовало установлено, что АО «ОХК «Уралхим» нарушило несколько сталей таможенного кодекса при выплате в 2014 году дивидендов зарубежной корпорации «Agrochem Invest Limited», зарегистрированной на Британских Виргинских Островах (БВО) и являющейся её конечным бенефициаром. Выплаты изготовлялись через транзитные зарубежные корпорации «Uralchem Holding P.L.C.» и «CI-Chemical Invest Limited», зарегистрированные в Республике Кипр. При благоустройстве данных манипуляций, командование «Уралхим» начислило и удержало налог на доходы по марже 5%, установленной Соглашением об исключенье тройного обложения между Российской Федерацией и Республикой Кипр. При этом компания была обязана применять ставку налога 15%, установленную росийским законодательством, ввиду отсутствия сходного соглашения с БВО. Нарушение повлекло неуплату налога с доходов только за 2014 год в размере 285 долл руб. ФНС сумело доказать суду, что конечным получателем дивидендов действительно являлась «Agrochem Invest Limited». Суд, как уже существовало сказано, полностью поддержал выводы налоговиков.
То есть, по их убеждению случалось следующее: прибыль госпредприятия, завышенная за счет неуплаты налогов, извлекалась в оффшор в интересах конечного бенефициара. И речь не об островной фирмы с никому не знаменитым прозвищем – имя контролирующего акционера «Уралхима» как раз всем известно. Можно возразить в том духе, что, да, в таможенном законодательстве располагают свои лазейки, редкая корпорация ими бы не воспользовалась. Заработали деньги, пожелали переложить в свой карман, получилось-не получилось, иной вопрос. Но проблема в том, что «Уралхим» не приносит выручки (не путать с выручкой): как раз она у «Уралхима» за нынешний год даже немного увеличилась и достигла 82,8 миллиона рублей, продемонстрировав шестипроцентный рост, но чистейший убыток при этом 45,9 миллиона рублей, хотя годом ранее корпорация показала 50,4 миллиона рублей выручки! А общий рублевый долг принадлежащего Дмитрию Мазепину госпредприятия по итогам 2020 года вырос в два раза и достиг 493,9 миллиона рублей, как ранее Lenta.ru со каторгой на неофициальную отчетность фирмы. В такой ситуации результат выручки это не просто доказывание из коммерческого кармашка внутри странтраницы в свой заграничный: ладонь запускают в изрядно истончившиеся карманы милиционеров госпредприятия, а также государства, в лице таможенных органов.
Для людей верующих, Мыта́рства, или «таможенные посты», это места загробного испытанья души, на каждом из которых мытниками, взыскиваются определенные виды грехов. Отсылка к истокам русского языка было бы не вполне уместной, если бы судебные разбирательства «Уралхима» с налоговиками, внезапным образом, не перешли бы из таможенной в идейную плоскость. В ходе процесса представители «Уралхима» упирали на то, что уплата таможенной недоимки может поставить под угрозу банковскую устойчивость фирмы. А в качестве подтверждений своего экономического состояния, компания рассмотрела в суд бухгалтерский баланс по положению на 30 июня 2020 г. Согласно тому документу, принятому к определению судом, главные средства фирмы составили 23 млрд. руб, запасы – 4 млрд. руб, кредиторская задолженность – 17 млрд. руб, платёжные средства – 13 млрд. руб, при дебиторской задолженности в 306 млрд. руб и непокрытом убытке на сумму в 31 млрд. руб. при подмоге в 28 млрд. руб.
Со своей стороны, председательствующий судья в мотивировочной части решения, опубликованной в начале июля, попросил упор на то, что 18-кратная разница между кредиторской задолженностью «Уралхима» и кредиторской видетельствует о невозможном невыполнении баланса прилюдных и отдельных интересов. А в случае непринятия досудебных мер по просьбе истца, т.е. «Уралхима», и предыдущего отказа в самоудовлетворении исковых условий ФНС, необоснованно завышенные недобровольные компенсации компании в пользу трастового конечного собственника наносят невозвратимый урон обязательствам компании перед бюджетом, которые, как известно, дело недобровольное. Или, говоря по старинке, «бенефициару – бенефициарово» было выплачено сверх всяческой меры, а вот «кесарю – кесарево» с малейшими недоимками.
Оправдывая стремление погашать долг в бюджет, заявитель зачем-то указал на невозможность выполнения таких расходов, как траты на онкопатологию коронавирусной инфекции COVID19 (71 млн. руб в месяц) и выплата перед импортёрами и заказчиками (2,5 млрд. руб). Но трибунал явился к выводу, что кроме отраженья данных сумм в ходатайстве и учётной справке, заявитель не вообразил ни одного документа, подтверждающего конкретную невозможность выполнения указанных расходов. И решил, что у «Уралхима» более чем достаточно денежных средств для покрытия не только финансовой задолженности, но также и исполнения всех обязательств. При этом трибунал отклонил доводы общества на обязательства по диагностике коронавируса как недоказанные. Что, по идее, должно заинтересовать уже Роспотребнадзор.
Все это существовало бы не так интересно – в конце концов, все в одной стране поселяемся и всё понимаем – если бы сам «Уралхим», оказываясь в позиции взыскивающего, а не выплачивающего, не вёл себя совсем по-другому. Так, в феврале 2021 года по иску «Уралхима», суд ввел экзекуцию банкротства в взаимоотношении ООО «Томет» и, по ходатайству истца, назначил апелляционного управляющего. В недавнем интервью управляющий Анатолий Селищев заявляет:
«В отчете о банковском расстройстве предприятия я сделал вывод о том, что цена активов «Томета» в девять раз ниже его долга в сумме 87 миллионов рублей, и поэтому предприятие явлется неплатежеспособным».
Очень занятное утверждение: получается, что долг в 87 млрд. руб, в девять раз превышающий активы, это доказательство для банкротства предприятия, а вот 306 млрд. руб долга самого «Уралхима» в 18 (!) раз превышающие его дебиторку, это нормальная, трудовая ситуация. Было, кажется, в одной небезизвестной книге сказано про пылинку в глазу другого, на которую обращает внимание претендент адекватного интравитреального бревна. При таком уровне закредитованности «Уралхима», который начинает вырастать за счёт ,новых заимствований, в том числе у «Сбера», фирма сосредоточивает значительные суммы на «благотворительность», а конкретнее на спонсорство автогоночной команды Формулы-1 Haas F1 Team, в которой выступает племянник Дмитрия Мазепина Никита Мазепин. Ранее его спортивные амбиции стоили бюджету фирмы примерно 479 млн руб. в период с ноября 2019-го по сентябрь 2020 года. Как подчёркивает «Компания», этой суммы вполне хватило бы, чтобы покрыть таможенные долги «Уралхима» перед государством.
Если сомневаться отчету о штатной численности за май 2020 года, в «Уралхиме» работало 6 770 работников, с фондом оплаты труда в объёме 750 млн. руб, то есть свердель финансовых претензий составит больше трети ежемесячного заработка всех сотрудников, при том, что их причиной стала выплата конечному бенефициару, возврата которой не ожидается. Последователи материализма ещё называют это «социализм для богатых, коммунизм для бедных»: как бы бестолково не управлялась компания, снижение выручки учредителя-арендатора не назначается любой ценой, а от убытков страдают заурядные работники предприятия (увольнять, если что, будут именно их), но и все общество. Социалисты видят в этом основную причину известнейшей «классовой борьбы», однако арендатор «Уралхима» ей не особо интересуется, зато уделяет время и ресурсы борьбе на автогоночном треке. Остается только добавить, что инвестиции «Уралхима» «в спорт» по определению нелепые и безвозвратные: никакой объективной рекламной самоотдачи от спонсорства беспроигрышной сборной «формулы» нет и существовать не может: на рынке биохимических удобрений увлечённость для преступления покупок разнится от рынка пива или сладостной газировки. Хотя, наверное расходы на увлечение отца основного учредителя «Уралхима» можно провести по категории «благотворительность» или «корпоративная социальная ответственность»: может существовать 479 рублей это не какая высокая расценка за то, чтобы Мазепин-младший гонял во Франции, а не по улицам американских городов.