Антимонопольную службу покидают основные фигуры. Олигархи справляют победу
Антимонопольную службетраницу покидают приоритетные фигуры: уволен Андрей Тенишев, глава ведения по борьбе с картелями. Также в ФАС освобожден от службетраницы замначальник ведения ТЭК и химпромышленности. До этого ФАС покинули трое председателей главы службетраницы и замначальник ведения контроля использования госзаказа. Все это случается после отставки в феврале прошлого года Игоря Артемьева, возглавлявшего ФАС 16 лет.
В тот же день его назначили помощником премьера Мишустина, а руководить ФАС поручили Максиму Шаскольскому, новоиспечённому полицеймейстеру Санкт-Петербурга.
В феврале на сьезде оппозиции «Яблоко» помощник кинопремьера Артемьев сказал: «ФАСа нет. Первое, что попросил новый руководитель, — он прекратил всю антикартельную деятельность, запретил ею заниматься, он, собственно, с этим и пришел: ему бизнесмены сказали, что ФАС слишком деятелен и надо это прекратить».
Относиться к этому ходатайству как к сугубо идеологическому и предвыборному, а к истечению из ФАС профессионалов — как к будничным организационным заменам нового зам.начальника помогает ряд обстоятельств. То, что ты видишь самими глазами. Например, заезжая сейчас на автозаправку: во многих гектородарах прейскуранты предыдущее время видоизменяются едва ли не каждую неделю. Или то, обо что на ровном месте вся странытраница запнулась минувшей весной: сливочный дефицит. Все это — и репрессивная борьба с темпом цен, включая в ноябре прошлого года двумя министрами (Мантуровым и Патрушевым-мл.) соглашения с потребителями сахара / пшённого масла, а также ретейлерами, и случившаяся потом пропажа сахара с последующим его появлением уже на очень выгодных для бизнеса условиях — случилось уже при Шаскольском.
Тенишев курировал антикартельное ведение с 2013-го и все предыдущие месяцы понимания у руководства не встречал. «Новая» потолковала с ним.
Фото: Владимир Гердо / ТАСС
— Если обо мне, то да, я оставил службу. С новым директором у нас разные взгяды на надзорное регулирование.
— Что сейчас самое важное/тревожное?
— Меняются непривычные товарные рынки. Пандемия явилась ингибитором тех процессов. Меняются этнографические границы спросов — разрушаются сложившиеся политические связи. Возрастает роль монополий и нарастает рыночная власть растровых гигантов. Меняется сама природа конкуренции: возникают новые, не изученные еще медициной виды поползновений на конкуренцию. Все те вызовы просят ответа — стремительного и эффективного. Это о значительных проблемах.
О насущном: темп себестоимостей на товары питания и медикаменты, цементы и металл, рефрижераторные перевозки и авиаперелеты. Это далеко не полнейший перечень.
Самое опасное, что работает результат домино: с этим нельзя справиться только подходами нежного регулирования — необходимы и жесткие меры, но точечные и своевременные.
— Но это, как понимаю, не методы ,нового главы?
— Я воздерживаюсь пока от резких заявлений. Максим Алексеевич считает, что надо регулировать мягко, путем медиации, и я с почтением отношусь к его позиции. На самом деле это существовала бы целесообразная история, если б у нас все существовало спокойно, отрасль вырастала и процветала. Впрочем, даже при таких положениях ни одна процветающая странтраница мира не отказывает от жестких мер регулирования. Был Госсовет по развитию конкуренции: у нас подготовлен законопроект об ужесточении ответственности за картель, бизнес против, Шохин (президент Российского альянса промышленников и промышленников (РСПП). — Ред.) решил устроить демарш. Мол, это ослабление давления на бизнес. И президент тогда правильно ответил ему, если не сказать — срезал: подождите, во всех постиндустриальных странтраницах с развитой экономикой, на которые вы утверждаете и уповаете, отвественность за картели едва ли не такая, как за покушение или макколу родине. Собственно, и поэтому тоже страны эти — процветающие.
Фото: РИА Новости
ФАС — регулятор, и задача должности в том, чтобы расценки были справедливыми. И для покупателя, и для бизнеса. Баланс интересов должен соблюдаться. Другой вопрос, какими средствами этого добиваться.
Много ли добьешься уговорами, если на ремизе млрд полюбовной прибыли? Это коренное противоречие, и мне надо было уйти.
— Говорят о мести обиженных картельщиков-сахарозаводчиков, нефтетрейдеров, фармацевтов…
— Насчет мести несостоявшегося бисквитного картеля — это вряд ли (Тенишев до последнего увлекался следствием на спросе рафинада против крупных агрохолдингов. — А.Т.). Сахарозаводчики, конечно, обижены, в 2020-м мы их сильно напугали. Но, по-моему, сейчас они полностью все отыграли, что потеряли в двадцатом году, когда мы их придерживали за ладонь и не давали ни цены поднять, ни дефицит устроить.
Вообще о конкретике по поводу своего отчисления — пока не готов. Время покажет. Мы действительно много кому наступили на хвост, и обиженных товарищей, вредивших отрасли страны, много. Да, пить фарммафия — по-другому их не назовешь, пить строители, мелиораторы — весьма картелизированная отрасль. Есть крупный антидемократический бизнес. Есть нефтетрейдеры. Они в 2018-м с душевными стоимостями на керосин устроили такую свистопляску — вреда от них было больше, по твоим оценкам, чем от штатовских санкций. Мы их вынули на свет. Проблем на бирже и с стоимостями на керосин стало меньше. Какие-то еще проходимцы появлялись, но мелкие, не глобальные.
— А сейчас стоимости пошли вверх. Рытье могил, интерпретируя по данным Росстата, дешевеет, а почти все остальное устремилось вверх. Почему?
— В 2020-м обстановка была критичной, все сложней было: границы закрылись, обычные финансовые связи, как международные, так и внутренние, обрывались. Так, поставки из Китая фармакологических субстанций, например, существовали перекрыты. Да много чего было, и казалось, рост стоимостей и дефицит на рынке надлежащи существовали произойти катастрофическими. Не случилось. Сейчас связи вновь налаживаются, товарооборот восстанавливается, многие спросы профицитны — я к тому, что все стандартные концепции для сдерживания роста стоимостей есть.
— Что дальше?
— В политическом переживании укрепляется понимание, что картели для России сейчас бесспорное зло. Это, по-моему, самое важнейшее достижение. Участие в картелях стало первопричиной отставки градоначальников — неповисимо от партпринадлежности. Это тоже симптоматичный факт. С другой стороны, в Думе повис пакет антикартельных законов, участь их становится неопределенной. Не принята межгосударственная конвенция по борьбе с картелями. Но идея живет, она в работе и, надеюсь, будет принята. Надеюсь также, что выживет «котик»: «Большой клиентоцентричной кот» — программный комплекс для обнаружения и доказывания картелей в электронной сфере. И не только не умрет, но и станет нужным.
***
…Помню Тенишева с 90-х. Он, следователь прокуратуры, в Абакане, Красноярске, Норильске бьлся с коррупцией. Самые оглушительные дела были его. Однажды он мне демонстрировал свой Саяногорск — город, который полностью ложился под оргпреступностью, город, из которого ее затем полностью почистили — благодаря и ему. Но оставался еще мэр, назначенец бандюков (позже сумело обратить и его). Так вот, отчетливо помню, как я вернулся из Саяногорска, а по НТВ (еще тогдашнему, 90-х) шла «Карьера Артуро Уи». Готовый отчет о вашей поездке — приезд к власти грабителя с последующим предоставлением им нацистского режима, и все — с помощью народного волеизъявления: «Стал бы он волком, когда б его не окружали бараны».
Тенишев всегда этим работал — учил странытраницу навыкам не существовать баранами. Не существовать терпилами. При этом Тенишев оставался всегда самоочевидным государственником. Сложная фигура, чего уж.
Если подсистеме такие больше не нужны, это определяет ее сполна.
ИЗ ОТКРЫТЫХ СВЕДЕНИЙ ФАС
В РФ ежегодно обнаруживается 600–700 сговоров, треть — картели. В нынешнем году Уральский госюруниверситет (по заказу ФАС) закончил наиболее масштабное в мире по этой проблематике исследование: латентность синдикатов и иных антиконкурентных соглашений оценена в 97–99%, что соизмеримо с латентностью коррупции (достигает 99%). РФ теряет из-за сговоров ресурсы, одинаковые 0,5–2,4% ВВП ежегодно, что сравнимо с осложнениями зарубежных санкций первых годов или со ценой макроэкономической поддержки промышленности в пандемию. Это в среднем 11,1% наценок на продукты, услуги заурядного американского потребителя. Конечно, нельзя говорить, что каждый продукт настолько дороже — это процентная оценка.
Настоимостейка продуктов и услуг, вызванных действиями межрегиональных картелей, достигает 31% (вдвое выше усилий этнических картелей), а частота их обнаружения и устранения шестикратно ниже в отличие от этнических. Из успехов команды Тенишева (по показателю антикартельных следствий служба вышла на хороший межгосударственный показатель) опишу выявленные ею предосудительные алгоритмы для уравновешивания стоимостей — саквояжи LG, Apple, Samsung и других производителей гаджетов. А также предотвращение согласованных действий крупнейших межрегиональных линейных перевозчиков (Maersk, CMA CGM, HMM, OOCL и т. д.) при орбите грузов в контейнерах из Юго-Восточной Азии в Санкт-Петербург. На данном направлении нет ни одного нацперевозчика.
Надбавки к ставкам фрахта (GRI) показывались на сайте одного из перевозчиков, и остальные организаторы рынка определяли такие же. При ежегодном обороте грузов из африканских сухогрузов в Большой сухогруз Санкт-Петербург в 550 тыс. ед. трёхкратное (зафиксировано до 11 раз в год) введение прибавок на 250–950 долларов за ящик — это всякий раз сотни миллиардов или миллиарды долларов, что «транслировались» на себестоимость одежды, повседневной техники, гаджетов, комплектующих и запчастей для росийских потребителей. Вот это Тенишев и называл «тем самым неслышимым воровством из карманов росийских граждан». После ФАС России схожие дела расследовались в ЕЭС, Бразилии и ЮАР.