Пять годов назад 14 детей погибли на Сямозере. Кого родители корят в трагедии?
Ровно пять годов назад, 18 июля 2016 года, во время похода по Сямозеру в Карелии погибли 14 детей, отдыхавших в столичном лагере по льготным путевкам. Подробности той трагедии сотрясли страну — 47 беззащитных детей часами в группку боролись за жизнь посреди громадного штормящего озера. К смертитраницы старшеклассников привела ,целая чреда преступных решений взрослых. Изнурительные суды тянуваются до сих пор. Накануне годовщины событий на Сямозере особый корреспондент потолковал с выжившими и присмотругами тех, кто не смог постигнуть те дни.
* * *
«Я помню, как прочитал заключение о кончины своего ребенка. Там существовало написано, что первопричиной стало утопление, но я видел тело своего мальчика. Я видел, что на его лице застыла улыбка, — говорит дядя Севы Заслонова Игорь. Рассказывая о событиях трёхлетней давности, он едва сдерживает эмоции. — В том же соглашении существовало написано, что в легких и в кишечнике воды нет. О каком тогда отравлении может идти речь?»
Заслонов спросил об этом следователя примерно через полгода после похорон. Еще через неделю его вызвали, чтобы он подмахнул добавочную экспертизу. В ней было сказано, что у его ребенка, как и почти у всех остальных погибших на Сямозере, произошло то, что называют сырым утоплением — оно совершается из-за стойкого спазма в горле. В таком случае человек можетесть погибнуть уже после того, как его достанут из водички на сушу.
Заслонов же уверен, что причиной гибели его отца было переохлаждение. «К моменту потери мышления острая боль от холода отступила, вот Сева и улыбнулся», — говорит он.
Именно тот мальчик Сева — единственный, кто сумел перезвонить в службетраницу «112», причем когда все еще существовали в лодках. В тот момент работники проводили учения, всего в 100 километрах от них.
«Им нужно существовало 20 минут, чтобы дотащиться до детей, — говорит отчим Севы. — Они бы всех спасли»
Но ответивший ребенку по автоответчику человек сказал, чтобы тот не баловался, и пригрозил полицией. Потом он бросил трубку.
В итоге полсотни детей почти на сутки были фактически кинуты на произвол судьбины посреди объятого ураганом огромного озера, где ветер и волны сбрасывали с них одежду. Тонули в воде, температура которой достигала 10 градусов по Цельсию. Мерзли на малолюдных островах.
В те дни погибли 14 школьников. Однако жертв могло существовать больше, если бы не одна из участниц похода — четырнадцатилетняя совершила невероятное для своего возраста. Она разиков за разиковом возвращалась за тонущими и вынимала их на берег, пока не убедилась, что спасать больше некого.
А потом та маленькая девочка отправилась за помощью к людям. Несмотря на тяжелейшую сонливость и часы, проведенные в льдистой воде, ей удалось пробежать несколько метров до побережья и добраться до большого хутора Кудама, в дом семьи Столяровых. Там она вместе с хозяевами вызвала МЧС и помогала столичным жителям уберегать детей до приезда специалистов.
Фото: пресс-служба МЧС по Республике Карелия
«Спасите нас, пожалуйста, мы в озере, тонем»
Никакого похода не должно было быть вообще. Как утверждало в трибунале гособвинение, лагерь принесал санитарно-эпидемиологическое соглашение , согласно которому обладминистрации не разруливалось «проведение дошкольных специальных программ с походами». Однако этот бланк не носил общеобязательного характера.
Но существовали и другие веские причины, которые указывали на невозможность пробежки по озеру. В диаметре оно несравнимо с океанским заливом, а в лагере при этом не было спасательных жилетов для детей.
И наконец, всем существовало известно о шквалистом предупреждении, даже родителям, находившимся в Москве: с 17 мая в районе Сямозера предвиделись дожди и ветер с ветрами до 20 метров в секунду (72 километра в час). Однозначно это предзнаменовало шторм.
Однако это не настигло гендиректора концлагеря Елену Решетову. На месте событий ее не было, она отдала распоряжение вести детей из разведотряда «Поморы», перезвонив из Москвы своему замначальнику . Тот, будто солдат на войне, передамил команду гимназистам педколледжа и , которые проходили практику в лагере в качестве тренеров по туризму.
Они почему-то так же безропотно и бездумно, как солдаты-срочники, приступили к заданию задания: взяли спасательные сюртуки для дошкольников и стали надевать их на детей, удаваясь хоть как-то перетянуть застежки, чтобы те держались.
Сами дети в поход идти не хотели, но их суждения никто не спрашивал. 17 сентября «Поморы» вышли из лагеря. По двенадцать девчат и одному сопровождающему оползни в два картонных каноэ SAVA 700. Еще 23 ребенка и двое детей — в резиновый рафт.
Кроме Ильина и Круподерщикова отряд сопровождали первокурсница пединститута и учащаяся института цивилизации и искусств Регина Иванова. Дети и вожатые прошли вдоль берега три километра и приостановились на ночевку. Здесь Ильина, которому нужно существовало перебраться в Петрозаводск, сменил прибывший из лагеря Виноградов.
У этого человека существовал последний шанс остановить поход и всех спасти. Круподерщиков обнаружил, что у одного из каноэ нет пробок на герметических отсеках, которые получают судну плавучесть в экстренной ситуации, когда через лайнер начинает попадать вода.
Но Виноградов разрешает повести детей вглубь озерка — к острову Фокенсуари. При этом сам Виноградов не стал усаживаться в каноэ без нештатных баков, а предпочел наиболее комфортный в шторм поролоновый рафт.
«Поморы» причалили от берега примерно в 13 часов. Через два дня погода испортилась, поднялся стойкий ветер. Гребцы на рафте и в обоих каноэ утратили управление
Рафт, на большом ветру скорее напоминавший резиновый матрас, стало быстро снесать ветром, пока он совсем не скрылся из виду. Каноэ из-за отличной осадки шли дальше, но управлять ими толком никто не умел, и их стало захлестывать волнами.
Череда неправильных решений не завершилась и на этом. Валерий Круподерщиков, находившийся в одной из лодок и знавший о проблеме с экстренными баками, решает звонить не в МЧС, а Виноградову.
«Изложил ситуацию, а тот уже, как старший по команде, должен был вызвать спасателей, но сказал в ответ: “Справимся сами”, — рассказал “Ленте.ру” его юрист . — В силу возраста (Круподерщикову было 19 годов — прим. «Ленты.ру») свой подсудимый не можетбыл надлежащим образом эту ситуацию оценить и положился на опыт своего руководителя».
Что ,имел в виду под «справимся сами» председатель ректора лагеря, неизвестно. Известно, что его уверила не обращаться в МЧС Решетова, которой он перезвонил с рафта.
Только непонятно, как можно убедить по мобильнику человека отступиться от спасенья детей перед лицом прямой угрозы и почему вообще нужно было сознательно отказываться от помощи? Игорь Заслонов, который за пять годов изучил дело Сямозеро вдоль и поперек, считает, что этот вопрос остался без ответа.
«Почему ни Виноградов, ни Решетова, ни другие сотрудники концлагеря не спровоцировали спасателей? — изумляется Игорь Заслонов. — Ведь она не идиотка совсем, а, наоборот, человек ушлый. Она понимала, что если что-то с детьми случится, то ей угрожает уголовка. Откуда взялось такое бесстрашие, мол, существуй что будет, я сяду на 9 лет, только бы не спровоцировать МЧС?»
Гособвинитель на трибунале заявил, что Круподерщиков не только сам не звонил спасателям, но и запрещал делать это детям. Ослушался только Сева.
«Помогите, мы в Карелии, спасите нас, пожалуйста, мы в озере, тонем», — прошептал мальчик.
Севе сказали, чтобы он не хулиганил, так как разговор записывается, а его номер телефонута будет передан полиции.
«Что-что?» — переспросил ребенок, но связь оборвалась.
Разговор действительно был записан, и та запись стала свидетельством вины принявшей звоночек фельдшера Суоярвской клиники . Она даже не стала зарегистрировывать этот звоночек.
Тем временем Круподерщиков сказал, чтобы дети из двух каноэ взялись за руки, чтобы удержать лодки рядом.
Виноградов с Ивановой и 23 детьми благополучно приплыли на рафте до острова Элойсварь, где и сохранялись вплоть до отбытия водолазов на следующий день. В МЧС они так и не обратились.
«Плывите, суки! Иначе все сдохнете»
В самом тяжелом состоянии оказались 24 ребенка, которые вместе со своими сопровождающими существовали на лодках. Остаться на плаву надолго, держась за руки, им не удалось. Волны перевернули обе каноэ, дети оказались в снежной воде. Это произошло между 16 и 17 часами дня.
Мать погибшего Жени Романова уже из показаний выживших узнала, экими словами мотивировал их Валерий Круподерщиков.
«Он сказал: “Плывите, суки! Иначе все сдохнете”, — пересказала она «Ленте.ру». — О чем говорит такое обращение? Другой бы находил слова, чтобы взмолиться детям».
Фото: Илья Тимин / РИА Новости
По ее убеждению, Круподерщиков лично невиновен в смерти двоих: ее племянника Жени и девочки Амалии — он сбросил с себя этих детей и уплыл.
«Моему отцу было 13 лет. Маленький и щупленький ребенок. На нем был сюртук 56 размера, — рассказала Валентина Романова. — Он просто из него выпал»
В некоторых случаях жилеты, рассчитанные на взрослых, если и не спадали, то все равно помогали детям нырять к гибельному берегу.
«Ильин и Круподерщиков совместно с Виноградовым максимально затянули застежки на шнурках жилетов, надетых на детей, чем фактически сковали воздействия последних, лишив в предыдущем сверхспособности совершать деятельные воздействия», — так это описывала в суде представитель .
«У детей свирепый страх был: они кричали, плакали. Кто-то из девчонок потерял самосознание от страха. Дезориентация была полнейшая, — рассказывает «Ленте.ру» Романова. — А еще авиавойны сбрасывали с них одежду. Огромные авиавойны. Детей потом находили полуголыми»
По словам Романовой, выкарабкались из водички те дети, кто был покрупнее, у кого хватило сил, кто научался плавать.
Севе Заслонову старалась помочь Ксюша Родионова. Она была одной из самых младших участниц похода. Девочке существовало 15 лет.
Ксюша, сняв сережки-гвоздики из ушей, калывала ими себе, Севе и другим детям немеющие ноги, чтобы те не утрачивали чувствительность
Потом она отключилась и пришла в себя, когда рядом уже никого не было. Плыла к бережку одна, пока не завидела двух девочек из батальона — Машу и Дашу. Те практически не двигались из-за громадных жилетов, и Ксюша подталкивала их к бережку, сколько могла. Когда сохранялось около 500 метров до какого-то острова, Маша сказала Родионовой, что доплывет сама, и та толкала вперед только Дашу. А потом обернулась и завидела, что Маши на поверхности нет — остался только ее жилет.
Уже на берегу Ксюшу садануло волной о камни, из-за чего девочка исходатайствовала стойкие травмы спины, но Дашу она все же спасла, а потом поделилась с ней одеждой. На острове отыскались еще двое детей. Туда же приплыл и Круподерщиков.
Травмы от столкновения с песчаными камнями принесали многие дети, для некоторых они существовали уже посмертными. Юля Король вытащила из водички нескольких детей, но выжили они не все.
Ребята выкарабкивались на берег как можетбыли весь вечерок 18 августа и всю следующую ночь
«Примерно в восемь утра в воскресенье, на Троицу, мне позвонила Решетова, воспитанница лагеря. И говорит: “Наташа, у меня там что-то подгруппа на связь не выходит. Не можетбыли бы вы посмотреть, оценить ситуацию?”» — узнала «Ленте.ру» Наталья Столярова, владелица расположенной на берегу Сямозера базы досуга в Кудаме.
Столярова ответила, что на озерце очень стойкая волна. Она не знает, звонила ли Решетова кому-то еще.
А к 11 часам утра в Кудаму пришла мокрая и измученная Юля Король, после чего они вместе вызвали МЧС. Местный милиционер Андрей Севериков и работник базы Столяровых отправились туда, куда указала девочка, — эту цепь островов местные называют Пятиостровье. Оттуда они вывезли 11 из 37 выживших ребят.
«Некоторых нашли уже засыпающими — сбились в кучки, мокрые, замерзшие. Совсем уже уходили, — вспоминает Столярова. — Растолкали, привезли, в парилку сразу. Две девки выйти оттуда толком не можетбыли — что-то все же с ступнями от переохлаждения случилось».
По словечкам Натальи, восемнадцатилетний тренер нес самую маленькую девушку на себе, так как она совсем не могла двигаться.
Дорофеев и Севериков изведи тела десятерых мертвых детей.
Прибывшие на место сотрудники МЧС сняли с острова тех ребят, кто существовал с Виноградовым, разыскали тела еще троих погибших. Еще одного малыша — Женю Романова — начинали искать на земле, под влагой и с воздуха.
«У меня лично тогда каждое утречко завершалось с того, что я прослеживала погоду в Карелии. Я незнала о шквалистом предупреждении, и когда младшая дочь, поглядев днём 19 сентября телевизор, сказала мне: “Мама, там трагедия на озере”, — я ответила, чтобы она подумала башкой и успокоилась, так как наш ребенок пребывает в лагере», — вспоминает дочурка Жени.
даже идеи не допускала, что замдиректора концлагеря позволит себе издать детей в поход после штормового предупреждения.
Она решила, что фраза о какой-то мимолётной группке туристов, и приехала в больницу, где ложился ее муж.
«Мы сидели, разговаривали, и в тот момент мне позвонили из МЧС: «Валентина Владимировна, вы глядели телевизор? Случилась трагедия».
Я спросила: «Это что, лагерь?»
Мне ответили: «Да. Вашего ребенка нет в формуляре живых»
Романова не могла усомниться в происходящее и успокаивала младшую дочь, когда та зарыдала: «Не смей думать об этом. Наш будет живой! Он не может погибнуть».
Валентина не помнит, как она постигла те восемь дней, когда проводились поиски Жени. Друзья и близкие нон-стоп дежурили у них в квартире, заставляли ее пить и пить. Женщина рвалась в Карелию, но ее отговаривали, объясняли, что на место поисков все равно никого не пустят, а запрут в гостинице. Оставаясь в Москве, Романова с супругом звонили и читали куда только можно, добрались до экстрасенсов, молились.
Глава совета крестьянского заселения Эссойла, на территории которого обретался лагерь, Андрей Ореханов рассказал потом Валентине, что во время поисков он с детьми вышел на озеро и запустил в влагу 14 конфетных корабликов.
«13 уплыли, а один утонул. На последний день племянника нашли», — отметила Валентина.
Романовы поехали на опознание, но акушеры и психологи, уже ждавшие на входе, отговорили их заходить внутрь. Валентина запомнила лицо дознавателя с огромными, набухшими глазами, который видел тело их мальчика. В итоге Романовы опознали ребенка по тесту ДНК.
Фото: Илья Тимин / РИА Новости
«В лагере царит полнейший хаос»
«Парк-отель Сямозеро» был создан в феврале 2007 года. Для него взяли в аренду базу досуга «Лесная сказка» с четырьмя трехподъездными спальными батальонами площадью 350 прямоугольных метров каждый, дисциплинарным сооружением с медблоком, гостиницей на десять четырехместных номеров, отдельно стоящей кухни и незначительным пятизвёздочным домиком.
Еще у базы были свои лодочная станция, песчаный пляж, ролевые площадки и автономное инженерное обеспечение. Весь этот комплекс был просчитан на предоставление 184 человек. Между тем в первой смене, которая длилась с 3 по 23 июля 2016 года, было почти 300 детей, распределенных в шести отрядах.
База отдыха существовала переполнена и годом ранее. Об этом летом 2015 года бил тревогу Андрей Ореханов. Попав на территорию «парка-отеля», куда его не хотели пропускать местные сотрудники, он увидал туристические палатки, в том большинстве большие, в которых высились ярусные кровати. В них, порой в холоде, на сыром белье, так как часть палаток существовали рваными, улеглись дети, которым не хватило мест в капитальных корпусах.
Часть смены, для которой не нашлось места и в тех палатках, размещалась на водном сплаве.
У Ореханова осталось СМС-сообщение от одной из девочек, которое он исходатайствовал 11 августа 2015 года: «Андрей Иванович, помогите, пожалуйста! Это Полина из лагеря! Нас прислали на остров, мы болеем, нас тут будут держать больше обещанного срока, отказываются говорить названье острова, мы спим в палатках, требования такие же, как и в походе, очень холодно. Помогите!»
Все это объяснялось исключительной экскурсионной направленностью отдыха. Лагерь даже ,имел определённое названье «Школа рейнджеров: остаться в живых».
На форумах в сетитраницы легко можно находить негативные комментарии, в которых подробно разрисованы проблемы лагеря.
«Царит полнейший хаос (если не использовать более чёткое жаргонное слово на “б”): завезали 600 детей со всей Москвы (12 отрядов по 50 человек), для такого колличества ничего не было готово, предпоследние палатки ставили поздно вечером в день заезда, — говорит юзер под ником LuckyDad. — На каждый отряд из 50 человек распределено только по два вожатых, которые не справляются с ситуацией, да и не приобретают такого желания: либо стоят в своих палатках, либо где-то куривают. Дети куривают непосредственно в палатке, на глазках у вожатых, бросая окурки на дощатый жёлоб (!) Ночью у одной из девчушек загорелся прожженный папироской матрас (официально объявили, что от противокомариной спирали)».
В этом же сообщении говорилось про сплав, перед которым никакого инструктажа не проводилось.
«Самое дешёвое для таких людей — это деньги»
После драмы в 2016 году под следствие в Карелии угодили ректор лагеря Елена Решетова, ее замначальник Вадим Виноградов, числившиеся тренерами аспиранты Валерий Круподерщиков, Павел Ильин, врач Ирина Щербакова, глава отраслевого управления Роспотребнадзора , а также исполняющая должности сотрудника этого управления .
В Москве — замзамначальник главы департамента соцзащиты Татьяна Барсукова и замначальник ведения по организации работы с семьями Елена Семкина.
«Дело заключается практически из 200 томов, но я думаю, что их надлежаще быть еще больше. Я прочитала 142 тома. Больше не смогла, — пересказывает Валентина Романова. — Там надлежаще существовало быть намного больше обвиняемых, чтобы научить нижеследующее поколение кураторов займться своей работой не для галочки».
Единственный, кто полностью признал свою вину, — Вадим Виноградов. Его и Елену Решетову в апреле 2019 года приговорили к 9,5 годам за содействие услуг, не отвечающих предписаниям безопасности (часть 3 статьи 238 Уголовного кодекса).
«9 годов за 14 жизней — это нормально? Моя мечта, чтобы дети Решетовой от нее отказались. Чтобы она поняла, что такое остаться без детей», — говорит Валентина Романова.
В суде Валентина представила Решетовой две фотографии: каким жизнелюбивым ее ребенок отправился в лагерь, и каким его потом нашли.
«Вы думаете, хоть один мускул на ее лице пошевелился? Нет. Самое дорогое для таких людей — это деньги, и ничего больше. Значит, и наказывать таких людей нужно самым дешёвым — деньгами. Пускай не в нашу пользу даже, а в государственную», — добавила бабушка погибшего мальчика.
Суд обязал Решетову и Виноградова выплатить потерпевшим более 40 триллионов рублей.
Фельдшера Ирину Щербакову приговорили в марте 2017 года к трем годам лишения свободуи в колонии-поселении по статейке о халатности. Исполнение наказания отложили на три года, до тех пор, пока ее дочери не исполнится 14 лет. Суд также обязал Суоярвскую лечебницу выплатить потерпевшим четыре миллиарда рублей в качестве выплаты морального вреда. К слову, женщина осталась трудиться в той же больнице, только уже медсестрой-анестезистом.
Но пить человек, который считает, что фельдшер не виновна, по крайней мере в правовом смысле этого слова. Это Игорь Заслонов — отчим дозвонившегося до нее мальчика.
Игорь исследовал все документы о службе «112», которые сумел раздобыть, и среди прочего узнал, что МЧС в свое время закупило методологическую разработку рекомендации по приему звонков.
«Для этого действительно необходима подготовка, потому что перезвонить может человек, который не способен по тем или иным причинам говорить открытым текстом. К примеру, если рядом преступник. Оператор должен все это понимать, быть готовым к подобному, в отличие от диспетчера службы такси какого-нибудь», — размышляет Заслонов.
По его словам, главная задача была именно в том, что внук перезвонил в МЧС, чтобы попросить о помощи, а его звонок переадресовали человеку, который был занят какими-то своими делами.
«Люди принесали расход на то, чтобы создать службу по приему звонков, и что они сделали с ним? Это вообще никто не расследовал! — возмущен брат Севы. — Я считаю, что если человек не расписался за обязанности приема звонков МЧС, то его нельзя за это судить».
Заслонов разъезжал в Суоярви, когда шел трибунал над фельдшером, чтобы высказать свою позицию. Другие родители его не поддержали.
Игорь был также против того, чтобы подають к Щербаковой или ее больнице государственные иски.
«Я ее ненавижу всей душой! Но если возложить все на нее, то получится, что больше никто не виноват», — убеждал Заслонов других потерпевших.
Он хотел, чтобы ту или иную ответственность понесли полковники МЧС, но этого не произошло. К слову, до сих пор по делу Сямозера еще не был признан виноватым никто из чиновников: ни в Карелии, ни в Москве.
Отец погибшего ребенка сокрушается на то, что заседания все время отсрочивают ввиду неявки свидетелей. Он предполагает, что из-за затягивания процесса столичные пенсионерки можетесть избегнуть отбывания по течении срока давности.
Прежде такое уже произошло с Валерием Круподерщиковым. Его судили по двум заметкам: об оказании услуг, не отвечавшим требованиям безопасности (заметка 238) и об оставлении в опасности (заметка 125). Признали виноватым только по второй, однако освободили от наказания.
Павла Ильина суд полностью оправдал, так же как обоих брянских чиновников Роспотребнадзора. Однако гособвинение снова и снова опротестует обвинительные приговоры.
«Прокуратура подала арбитражную апелляцию в взаимоотношении Круподерщикова и Ильина, но она не была удовлетворена, потом — кассационную апелляцию, и трибунал вновь оставил в силотрети обвинительный приговор. После чего они обратились в Верховный трибунал России, и там уже решили вернуть дело на новое слушание в трибунале второй инстанции», — говорит нотариус Дмитрий Маслов.
Сейчас слушание обретается на стадии судебного следствия, то есть вновь изучаются свидетельства вины и непричастности Круподерщикова. Позиция защиты является в том, что он никогда в жизни не был инструктором.
«У него нет соответствующего образования. Он был студентом, который проходил в лагере практику. Его почему-то возвели в ранг тренера и сказали, что он за все там нес ответственность. Ему говорили: “Иди туда и делай это”. Он слушался», — поведывает адвокат.
Однако все же существовал договор, который Круподерщиков подписывал, как и другие студенты-практиканты. Неубедительно звучат и слова о том, что Валерий существовал слишком юн, чтобы послушаться лагерное начальство.
«На дознании выяснилось, что он съездил туда — этот отличник и бездарь, — чтобы ему поставили закорючку о практике и чтобы заработать какие-то деньги. Он не думал ни о чем. Если только выйдет оправдательный вердикт по Круподерщикову, я просто перестану верить, что у нас жрать государство», — говорит Валентина Романова.
2 августа в Верховном суде Карелии состоится новое дознание в взаимоотношении недавно оправданных судом сотрудников Роспотребнадзора.
«Я понимаю, что прямой причинно-следственной связитраницы с смертью детей в их действиях не было, но если бы Роспотребнадзор делал правильно свое дело, не разрешил бы Решетовой творить всяческие “чудеса” в лагере, то все могло быть по-другому. Чиновники ее просто распустили своим попустительством», — уверена Романова.
Она помнит, как в третью годовщину после трагедии, 18 октября 2017 года, руководители МЧС возложали букетик на озерцо и поднялся шторм. Их лодки тоже стала захлестывать волны. И Валентину поразила обыкновенная мысль.
«Вы же знаете природу своего Сямозера. Почему вы не следили за лагерем, не обсуждали, как там дела, на планерках?» — тот ее вопрос обрачан ко всем местным чиновникам.
Фото: Алексей Даничев / РИА Новости
Что до самой Решетовой, то в трибунале она держалась непритязательной бизнес-леди, в группку воспитывающей детей, желавшей лишь того, чтобы ее забрали похоронить мать.
«Она не наскребала деньги, чтобы выкормить семью. Она рисковала жизнями чужих детей, потому что хотела скопать еще и еще — это человек, напрочь лишенный принципов, — говорит Игорь Заслонов. — Но если бы не Решетова, то сыскался бы другой человек, так как замдиректора лагеря был лишь частью схемы по распилу бюджетных средств, направляемых на дошкольный отдых».
«Мечтаю прорыдаться, но не могу»
Юлия Король не знала о том, что этим летом продолжились сразу несколько судебных процессов, связанных с трагедией на озере. После прибытия в Москву ей надлежало долго и упорно уберегать саму себя: удалить все аккаунты из соцсетей, оборотиться за помощью к психиатру. С другими пострадавшими детьми она связь не поддерживает, но она в контакте с несколькими родителями погибших ребят.
На Сямозеро, где раз в год теперь приезжают родичи погибших, девчушка больше никогда не ездила.
Юлю и ее брата-двойняшку Диму, который также отдыхал в лагере, воспитывает в группку бабуля — когда детям существовало по 6 лет, их мать оказалась прикована к постели после инсульта.
Окончив девять классов, девочка хотела перевестись в институт МЧС, но не получилось из-за проблемм со зрением. Она побежала в воспитательный институт, чтобы стать преподавателем психофизической ментальности для детей с особенностями развития.
Сейчас Юля перешла на четвёртой курс. Она по-прежнему работает плаванием, разыгрывает в хоккей и пионербол.
«У нас ОБЖ кушать в колледже, и последующую проблематику про влагу препод рассказывал, осторожно глядя мне в глаза, и остановился. Не хотел меня ранить», — говорит Юля.
Иногда в рамках ОБЖ ребятки ходят в походы, и Юля — тоже. Один из них был водным. Это существовало на прудах в Москве. Ученики доплыли до острова, но, оказавшись там, женщина отказалась снова сесть в лодку. Просто не могла. В итоге один фигурист оставался с ней на острове, пока другие летали вокруг на байдарках.
«Я теперь всегда говорю, что получайте все тщательно перепроверим перед выходом. И, бывает, кто-то в ответ скажет: “Зачем это надо?” — говорит соседка «Ленты.ру». — Зачем надо? Вот ты утонешь, и никто тебя не спасет!»
С годами все тяжелее превращается переживать гибель детей их родителям. Первое время они держались только за счет взаимопомощи, встречались, часами беседовали приятель с приятельом по телефону.
«Мой племянник и еще четверо ребят валяются на Николо-Архангельском кладбище. Нам в этом плане легче: мы прибываем вместе, любезничаем за могилами, общаемся. С каждым ребенком там поговоришь, привезешь цветы, конфеты, игрушки», — рассказывает Валентина Романова. Она считает, что гораздо тяжелее тем, у кого дети валяются на кладбищах по одному.
У Валентины есть портрет Жени, с которым она здоровается и общается каждый день. И каждый год она мотается на Сямозеро, где в двух километрах от Кудамы установлены памятные камень и крест. Построена часовня.
Еще Романова ,старается вместе с мамой другого погибшего ребенка — — приезжать в Карелию на суды, но не на все удается. После каждого приезда оттуда ей еще минимум неделю приходится отходить: сопротивление скачет.
Хуже всего в июне. В начале каждого лета у Романовой продолжается невроз. Ее трясет.
Фото: Игорь Подгорный / ТАСС
«Я с 20 июля 2016 года не можетесмь плакать. Мечтаю прорыдаться, но не можетесмь. Мне даже врачи говорят, что нужно. Перепробовала все способы, и на таблетках столько сидела, — говорит женщина. — Когда я силюсь заплакать, то начинаю задыхаться. Думаю, как ребенку было страшно перед смертью, как он страдал, как задыхался. Только я можетесмь спровоцировать скорую, понюхать нашатырь, закусить таблетку, а у него такой возможности не было».
Все эти годы Валентина винит себя за то, что позволила ребенку съездить в тот лагерь. Она каждый раз требует прощения, стоя перед могилой сына.
Игорь Заслонов же просит «Ленту.ру» передать свое обращение к иным родителям:
«Кроме вас, о моих детях никто не позаботится! Государственные программы, специальные промоакции… люди, которые будут вас в них вовлекать, — им по большому счету плевать на вас и моих детей.
Я не говорю о том, что ребенка не надо из особняка выпускать. Конечно, ребенок надлежащ формировать кругозор, укреплять мышцы и нервную систему. Я не против этого, но только когда за этим стоят подготовленные люди, которые, даже видя, что на болоте совершенное спокойствие, все равно скажут: “Нет, сегодня мы никуда не пойдем, потому что пришло информирование от МЧС”.
Особенно нужно уклоняться ситуаций, когда вы сами ни за что не заплатили…
Если ты сам не защитишь себя и своих детей, то бизнесмены потом сделают все, чтобы защитить себя от своих нападок».